Дауцен замолчала и, оглядев собравшихся, посмотрела на доктора Бергмана.
Дауцен недоговаривала. Словно у нее над головой включилась лампочка, высветившая одно единственное слово: обман. Невротик не психопат. Из-за головных болей в психбольницы не закрывают. Закрывают тогда, когда проблемы с психикой…или хотят отмазать ребенка от тюремного срока.
– Спасибо, Дауцен, – сказал доктор Бергман. – Молодец, что поделилась с нами. Рейнард, не хочешь последовать примеру Дауцен?
Анья посмотрела на Рейнарда Либлика: как и на прошлом сеансе, он сидел напротив нее. Развалившись на стуле, сложив на груди руки, он демонстрировал полнейший безразличие к происходящему. Взгляд Аньи опустился ниже: в который раз за последний час она посмотрела на мужскую щиколотку. И в который раз увидела тонкий металлический обруч, который выглядывал из-под задранной штанины.
– Если только вы, доктор, поделитесь своей, – ответил Рейнард Либлик, даже не шелохнувшись.
Образовалась пауза.
– Своей? – переспросил доктор Бергман.
– Своей. Об истории, связанной с вашим пациентом, Маркусом Йохансоном.
Доктор Бергман молчал. Он побледнел, закаменел лицом, однако взгляда с Либлика не спускал.
– Ясно, – сказал доктор Бергман, внезапно расслабляясь. – Значит, будем ждать еще полгода.
Он сосредоточился на других пациентах, а Анья сосредоточилась на его словах. Дауцен рассказала свою историю только сегодня. У девушки открытый характер, затягивать с рассказом она не стала бы. Значит, Дауцен здесь недавно. Тогда как Рейнард Либлик посещает терапию уже полгода. Значит ли это, что нынешняя группа в его жизни не первая?
Анья сделала себе очередную пометку в планшете, затем внесла информацию в личные бумаги пациентов, которые вела по настоянию доктора Бергмана.
…красная капля упала на бежевые брюки. Затем еще одна и еще.
Анья выпрямилась. Должно быть, авторучка покапывает. Только чернила в авторучке синие, тогда как на ткани расползались капли красные.
Не понимая, что происходит, она поднесла пальцы к носу – из носа сочилась кровь. У нее из носа шла кровь!
Такого с ней никогда не бывало, даже в детстве не мучилась подобной проблемой.
Пораженная, взглянула на испачканные пальцы. Точно: кровь. Посмотрела на доктора Бергмана, зачем-то взглянула на психопата: Рейнард Либлик исподлобья наблюдал за ней. А кровь все шла, шла и шла, замарав и перед кремовой блузки.
– Извините. – Анья вскочила и, оставив бумаги с планшетом, побежала к выходу.
– Через три минуты и сорок четыре секунды она грохнется в обморок…
Анья выскочила из аудитории и, как могла, откинув голову назад, добралась до ближайшего туалета. Подбежала к раковине и включила воду. Нарвала бумаги для сушки рук и, смяв ее, прижала к носу. Из зеркала на Анью смотрела растерянная, испуганная девушка с красным от крови лицом и заляпанной кровью блузкой.
Чувствуя тошноту, Анья вымыла руки: сначала одну, потом вторую. Попыталась протереть лицо, но в этот момент, пропуская воздух, отворилась дверь туалета. Анья обернулась: перед ней стоял встревоженный доктор Бергман. А затем закружилась голова, и Анья провалилась в обморок.
С трудом разлепила веки: в глазах двоилось, ясно видеть мешала пелена. Анья лежала на кушетке, в одежде, укрытая тонким покрывалом, и кое-как различала предметы: кажется, шкаф в углу, да и стены. И еще человек, сидящий на стуле рядом с кушеткой.
– Я на тебя страшно зол, – произнесли недовольным голосом, и голос показался знакомым. – Я же тебя предупреждал, говорил, что пора валить. Вот чего ты добилась? – В глазах немного прояснялось: как и подумала, перед ней – мужчина. В возмущении отвернув лицо, сложив ногу на ногу, он сидел сейчас перед ней.
Это был Рейнард Либлик. И Рейнард Либлик «хрустнул» яблоко.
– Нужно было слушаться меня, – жуя, он посмотрел на нее. – Чего ты так смотришь? Теперь не раз еще сюда попадешь. Даже пропишешься тут. И у меня из-за тебя проблемы. Вот что мне теперь делать? – Он снова откусил яблоко, кажется, зеленое, которое мгновенно уменьшилось вдвое. – Нам будет сложно ужиться вместе, – глядя в сторону, проговорил мужчина, и мужчина покачивал головой. – Ну, спи, – встрепенулся Либлик, наклонился к ней и коснулся ее виска.
«Камера» отключилась.
Глава 5
Помощь
Малиновый свет врезался в сетчатку: темный, пустынный коридор, и он горел неоновым огнем. Анья шла, подмечала детали, при этом не спускала настороженный взгляд, поскольку ощущала неясную тревогу. И сырость. Посмотрела под ноги – шла по воде, и вода достигала щиколоток.