Можно было вернуться во Львов, к отцу и дяде, и там устроить собственное существование в водопроводно-канализационной инженерии, предаваясь, ради подкрепления сердца, какому-нибудь коллекционированию.
Все, и белье, и платье, было как на него сшито. Теперь он схватил свой старый жакет, который теперь должен был послужить в качестве короткого пальтишка.
Полное решение пришло на пространстве в несколько ступеней, когда Мечислав спускался вниз и увидел себя в единственном крупном зеркале этого дома. По сути дела, он остался тем же самым человеком, только по-другому приготовленным; можно было бы сказать: иначе поданным, под другим гарниром. Сейчас он походил на ту женщину в большой шляпе, которая возбуждала в нем такое волнение, и по которой он так тосковал.
Паспорт, найденный в комнатке покойницы, ясно заявлял, что с этого момента он станет Кларой Опитц, чешкой по национальности, обитательницей гмины Фридланд в Нижней Силезии, которая, собрав свой чемодан, отправилась на прогулочную аллею, где обычно останавливался экипаж, что отвозил лечащихся на вокзал в Диттерсбахе. В другой руке она несла прямоугольный сверток, завернутый в газеты и перевязанный шнурком. Какой-то вежливый господин помог ей занять место. Шляпка несколько мешала, и пришлось перевязать ее платком.
Когда экипаж проезжал мимо дома в самой средине деревни, она увидела их снова, фрау Вебер и фрау Брехт. На этот раз метелками из веток они сметали снег из-под дверей. Увидав ее в экипаже, они прервали работу и, опершись на метлы, со всей серьезностью провожали ее взглядами. На какое-то мгновение ей показалось, будто бы увидала тень той, третьей, во всяком случае, ее толстый палец на фрамуге двери, и ей вспомнилось, что она увидела на картине де Блеса.
Клара кое-что вспомнила еще, поэтому сунула руку в карман жакета и сразу же нашла там бобовое зернышко, которое подняла в самом начале своего пребывания в Гёрберсдорфе, как раз здесь, перед домом старух. Должно быть, она совершенно позабыла о нем – выходит, она носила его все время жизни здесь и даже не знала о нем. Прежде чем экипаж двинулся, с какой-то уленшпигелевской радостью она подбросила боб кверху, чтобы он смог попасть прямиком ей в рот.
ЭПИЛОГ
Ничего, подобного тому, о чем мы здесь рассказали, больше не случилось. Война успокоила наши аппетиты.
Туберкулез практически перестал существовать, благодаря сыворотке БЦЖ, применяемой с двадцатых годов ХХ века.
Клара Опитц поселилась в Мюнхене, где работала в кухне госпиталя. В 1917 году она очутилась на фронте, в Бельгии, где служила в полевом госпитале. После войны она выехала в Берлин, где все ее следы пропали. Но кто-то настаивал, будто бы видел Мечислава Войнича на могиле отца во Львове под самый конец двадцатых годов. И что одет он был в английский твид.
Доктор Семпервайс, призванный в армию, погиб в самом начале войны под Краковом, а его знаменитый, или, точнее, знаменитую, "мерседес" реквизировала армия.
Раймунд взял в свои руки Пансионат для Мужчин, и ему удавалось с успехом вести его еще несколько лет, пока его не свалила любовь к спиртному, заставившая его однажды уйти в горы и уже никогда не вернуться. Пансионат был взят в аренду и даже более или менее функционировал; после второй мировой войны он был национализирован и перестроен в дом для четырех смей. До нынешнего дня он стоит в Соколовско, поскольку так после войны был назван Гёрберсдорф[35].
Вальтер Фроммер, победив туберкулез (хотя, возможно, правда и то, что он никогда им и не болел), жил долго, а умер от голода и переохлаждения во Вроцлаве во время осады Фестунг Бреслау в 1945 году. Место его упокоения неизвестно.
Жизнь Августа Августа оборвалась в Гёрберсдорфе 11 июля 1914 года; здесь же он и был похоронен на кладбище в Лонгвальтерсдорфе.
Лонгин Лукас скончался в Гёрберсдорфе 3 сентября 1914 года, покоится он неподалеку от могилы Августа. Их там можно посетить, лучше всего – зимой, когда буйная растительность не прячет обветшалых надгробий и не закрывает надписей на камнях.
А мы? А мы здесь всегда.
СЛОВАРИК СОВРЕМЕННЫХ НАЗВАНИЙ МЕСТНОСТЕЙ
Бреслау – Вроцлав
Глатц – Клодско
Гёрбеберсдорф - Соколовско
Хиршберг – Оленья Гора
Фридланд ин Нидершлезен (Фридланд в Нижней Силезии) – Мерошув
Лангвалтерсдорф – Унислав Силезский
Нойе Роде – Нова Руда
35
Sokołowsko (нем. : Görbersdorf) - деревня и традиционный климатический курорт в Гмина-Мерошув , в Валбжихском уезде, Нижнесилезского воеводства , на юго-западе Польши . До 1945 года находился в Германии . Располагается примерно в 4 км к северо-востоку от Мерошува , в 12 км к югу от Валбжиха и в 75 км к юго-западу от столицы Воеводства – Вроцлава. Соколовско - самая большая деревня в Каменных горах Центральных Судет. Она расположена в глубокой, поросшей лесом котловине, пересекаемой реками Соколовец и Дзичи, на высоте 540 метров над уровнем моря. Граница с городом Мезимести в Чешской Республике проходит примерно в 3 километрах к югу.
Соколовско окружено несколькими лесными горами, в основном состоящими из порфировых скал: Стожек Малый (750 м) на северо-западе и Масив Буковка (898 м) на северо-востоке, а также Гарбатка (797 м) на юго-западе, Влостова (903 м) на юге и юго-востоке и Радосно (776 м) на востоке. Здесь проложены многочисленные маршруты для пеших прогулок и катания на беговых лыжах зимой. В 1945 году город Герберсдорф, ныне принадлежащий Польше, был назван Соколовско. в честь польского терапевта Альфреда Соколовского , который был близким сотрудником Германа Бремера. Санаторий, который сейчас называется Грюнвальд, продолжал функционировать как общественный лечебный курорт, в то время как большая часть его объектов пришла в упадок. По инициативе медицинского директора профиль лечения был расширен на все виды заболеваний легких , позже также деменции . Режиссер Кшиштоф Кесьлевский , отец которого болел туберкулезом, несколько лет юности провел в Соколовском.