Комментарий к Глава 0. Вместо пролога. Возвращение блудного попугая. Qued anseo – Кто здесь?
Que suecc’s, dh'oine? – Что случилось, человечешко?
====== Глава 1. Факты и домыслы. ======
Только преодолев Махакамские врата, я смогла выдохнуть с чувством полного спокойствия. Оно, конечно, сопровождали меня сплошняком знакомые, да только они об этом были не в курсе, а потому держались отстранено и не жаждали вступать в продолжительный конструктивный диалог. Не думаю, что за мое отсутствие эльфы шибко подобрели, осознали глубину греющего их души веками расизма, поголовно раскаялись в содеянном и принялись дружно любить людскую расу. Нет, мы, проклятые Dhʼoine, навсегда остались врагами великих Aen Seidhe. Просто, как я поняла из разговоров, встреча и сопровождение беженцев были приказом Саскии, против которого эльфы идти не решались. Апогеем нашего общения стали неопределенные взгляды друг на друга: Киаран явно чувствовал, что где-то в моих попытках докопаться до него в простом женском желании потрепаться был подвох, а упрямство, с которым я активно намекала на флотзамскую тюремную барку и ангелов и вовсе заставляли эльфа ежиться и чуть ли не крутить пальцем у виска.
Сдавшись под властью обстоятельств, я прекратила мучать правую руку Йорвета, и остаток пути до Вергена провела в глубоких раздумьях о своем глупом желании получить все и сразу – почет и уважение, которые были два года назад. Вышло все строго наоборот: я получаю ничего и постепенно, но зато могу начать все с чистого, так сказать, листа. И в том числе не исключаю возможности найти себе какого-нибудь нормального мужика. Но только не Йорвета, нет.
Верген остался самим собой и был великолепен в своей исполинской простоте и суровом каменном минимализме. Никаких тебе архитектурных изысков, никакого ампера* и готики — только строго кривые линии, только хардкор и замысловатый рисунок горных пород. Зная, что в жизни есть только три вещи, действительно стоящие внимания – семья, деньги и хорошее дело (именно в таком порядке) – краснолюды, предпочитали все делать с простой еврейской логикой, не заморачивались за изящество и грацию, предпочитая строить сразу и на века, чтоб потом не перестраивать каждые сто лет. Поэтому и город был им под стать — сплошная скала, на скорую руку превратившаяся в город, выдолбленная на теле Матушки Природы с любовью, заботой и максимальным комфортом для себя, любимых, бородатеньких.
С другой же стороны, после воцарения Саскии, мечтавшей построить общество равенства, именно в Вергене впервые на моей памяти, начали уживаться и более современные постройки. За время моего отсутствия новая столица Аэдирна разрослась, расширилась и распласталась по горной долине, подминая под себя все доступное к реновациям пространство. Помимо коренных вергенцев, чьи предки проставили штампик местной прописки чуть ли не с самого основания города, в город подалось много представителей самых разных сословий, народов и культур, отчего округа скорее напоминала кучу общежитий при Университете имени Патриса Лумумбы**. Только вместо негров и азиатов везде шныряют остроухие, бородатые, низкорослые и бледнолицые, пропитые лица, с печатью толерантности. Суровая такая, я бы даже сказала «навязанная», дружба народов.
На скорую руку распрощавшись со спутниками и узнав, где же, собственно, обитает чародейка Трисс Меригольд из Марибора, я принялась бродить по слегка поблекшим в памяти, но все еще знакомым, улочкам города, припоминая, что вот здесь, вместо торговца полотнами располагалась лавка Фелиции Кори. Недоучившаяся чародейка торговала книгами, работала эдакой передвижной библиотекой, совмещая при этом профессию диктора сарафанного радио, эдакое “От советского информбюро”, только в местном эквиваленте. А вот там, помню, на меня наехал мясник, мол, я у него пытаюсь украсть говяжью вырезку, а я просто искала один медальон. Да, были времена! Я была так молода! Так прекрасна! Эх… Впрочем, если именно здесь и прошел “лучший месяц” моей жизни, то это просто натуральный ебаный стыд. Даже вспоминать не хочу.
Кстати, чтобы такого сказать чародейке, что бы она сразу мне поверила? Заявиться в духе «Здравствуйте, я ваша тетя Мотя!» будет немного странно и в лучшем случае меня превратят в жабу, заспиртуют и поместят в банку с формалином. “Такая себе” перспектива, честно говоря. А от Трисс, которая с самой дьявольской улыбкой может аккуратно втоптать тебя в грязь только лишь на том основании, что ты ей не понравилась, ожидать можно самых изощренных пыток. Что поделать, издержки производства чародеек. В каждой крупной личности есть что-то мелким шрифтом.
Надо как-то выкручиваться, пока не пустили на опыты, а идей никаких нет. Заклинание Локи, запрещающее говорить о самой себе с одной стороны, конечно, очень удобное — так я даже случайно не проболтаюсь никому, даже шпиону, а друзья, не зная ничего, не смогут меня сдать. Отличная логика, но с другой стороны, этим самым друзьям надо как-то аргументированно донести, что сразу взашей припершуюся бабу гнать не следует, потому что без них я умру от холода, голода и депрессивного одиночества. Лучше меня любить, не обижать и никому не отдавать.
Нет, начинать свой рассказ стоит как-то издалека. Опять же, про Асгард в целом, спекулятивно, никто не запрещал говорить...
Ох, ты ж, епт!
Я резко схватилась за перила, понимая, что еще чуть-чуть и ласточкой нырну в пучину застоявшейся и засохшей на солнце грязи с площадки. Оглядевшись, я быстро сообразила, что тело, пока мозг раздумывал, само отпилотировало меня к знакомым улочкам, заставляя забраться по пешеходной дорожке почти к самому эльфинажу – району-отшибу, где раньше располагался первый отряд скоя’таэлей, пришедших на зов Саскии. Теперь же дома более-менее покрасили, перестроили и привели в божий вид, подняв по степени благоустройства от “бомжатника” до “просто бедный район”.
А небольшая площадка, открывающая романтичный вид на таверну и город, осталась не отремонтированной, перила местами разрушились. В них-то я и влетела, задумавшись и забывшись. Спасала реакция не любящего полетов, без комфорта и стюардесс, тела. Иначе миссия была бы провалена на старте – стоило бы только воткнуться носом в твердую землю с высоты три-три с половиной метра. Украдкой кинув взгляд на эльфийский райончик, припомнив, как мчалась сюда на крыльях любви и роняя остатки самоуважения всего каких-то пару лет назад, я резко развернулась и стала спускаться обратно к рынку, ругая себя за невнимательность и дурость.
Сосредоточься, Аника. Трисс. Надо найти Трисс.
Дом чародейки находился недалеко от новых районов. В связи с обилием претендующих на жилплощадь и постоянную регистрацию в черте города, Верген разрастался и грозил перейти в категорию «не резиновых» городов, тысяч эдак на двадцать-тридцать жителей. Поверьте, для средневековья это почти мегаполис, с развитой инфраструктурой и крутящей экономику на фаллических символах. Дом же магички был, вопреки контрастирующим местным “типушкам” почтительно старым, отделанным слегка побитым декоративным змеевиком, с красивой крышей и кованным флюгером. Все в нем кричало о роскоши и дороговизне, о изысканом вкусе хозяйки и больших возможностях, сразу же показывая, что дом относится к категории «большущий демонстративный антиквариат». В нерешительности помявшись у дубовых створок с резными узорами, я уже было взяла в руку дверной молоток, выполненный в форме маленького дракона, чтобы постучать и огласить свое присутствие, но двери сами собой распахнулись, едва не дав мне хорошего щелчка по лицу.
— Ну, чего встала, как хер при виде красивой девки? — скрестив руки на груди, меня приветствовал Золтан Хивай, собственной персоной. Готовая от неожиданности рухнуть на грудь старому приятелю, а следом и разрыдаться в стиле фильмов про фронт и неожиданно вернувшихся солдат, я распахнула было рот, но краснолюд перебил, недоверчиво бурча: — Заходи, растудыть твою налево. Совсем бабы ополоумели с этими зельями!
— Какими зельями? — вежливо поинтересовалась я, аккуратно ступая по идеально очищенному половику своими грязными конверсами, с которых тут же начала сваливаться пыль и трава.