«… Могила Итлины, последней из тех, кто знал Лару, хранит покой её среди скал. Гробницу сокрыли в глубине гор, недалеко от краснолюдского города, дабы те, кто жаждал смерти её не смогли вновь осквернить память. Она там, где течение жизни вновь обретает голос и форму, там, где растут цветы в память о её величии, там, где покой её нарушает лишь звонкий голос тишины. И только перст указывает путь…».
Ох, как я не люблю это. Неужели нельзя просто взять и описать нормально — Итлина покоится там-то и там-то, поверните налево за трактором, вот координаты со спутника, а вот рисуночек входа, чтоб вот точно не заблудились. Нет, блин! Надо, чтоб было путано и красноречиво. Чтоб потомки маялись, пытаясь найти важный отголосок истории, желательно несколько столетий. Определенно, у стариков странные развлечения. Помнится, в Вызиме, в таверне «Под кудлатым мишкой», один купец хвастался, что видел могилу Лары собственным глазами где-то в окрестностях Новиграда, недалеко от каких-то болот...
«В самый светлый час на двери пристанища её появится лик подруги, но стоит солнцу чуть склониться над горизонтом, и он исчезает…»
Вот и все. На этом записи о могиле заканчиваются и начинается рассказ о жизни Рианнон, но он как-то совсем уж скучный и, после разного чтива типа “Дюны”*** кажется унылым и затянутым, без изюминки. Дщерь Лары, вроде как, свихнулась со временем, от тяжкой доли генетического счастья и воспитания мачехой, померла в расцвете лет, успев дать продолжение роду и продолжить бессмысленность существования Гена Старшей Крови.
Наверное, быть Итлиной немножечко обидно — старалась для друзей, помогала, бросала все и мчалась на выручку, а о тебе, в общей сложности, не сочли нужным выписать и страницы информации. Да и в памяти людей пророчица навсегда застряла только как женщина, предсказавшая Большой Пиздец и смерть всему живому. Так себе репутация.
Я склонилась со свечой над бумагой, пробегая глазами нужный эпизод еще раз. М-да, а моя жизнь, оказывается, не такое уж и дерьмо, в сравнении с гонениями этой Лары, которая не Крофт. Есть над чем поразмыслить, поблагодарить матушку-природу за вполне обычные человеческие русские гены, доставшиеся от мамы и папы, без лишних хромосом и рибосом, зато с клетками ДНК, полными веселья и способности вляпываться в проблемы самым непредсказуемым способом. Так, вернемся к нашим баранам. «Скалы и горы» — это окрестности Вергена. Кстати, почему Локи решил, что в описании фигурирует именно Махакам, а не какие-нибудь Синие Горы? А, вот, краснолюдский город, точно… Но Верген же не единственный такой?
Впрочем, трикстер мог не раз натыкаться на какие-то конкретизирующие место фразы, вскользь упомянутые описания, пока переводил записи и выбирал, на что стоит заострить внимание и указать мне. В таком случае, надо было скинуть, так сказать, фулл-версию, чтобы меня не терзали смутные сомнения. Скорее всего, Локи выписал то, что считал наиболее важным, а на мелочах внимание не заострял, считая их ниже достоинства своего подчерка. Но в словах принца нет смысла сомневаться, хотя бы потому что он первый из всех желает, чтобы я закончила свои дела в этом мире и распрощалась с друзьями и прочими личностями на вечность, или, хотя бы бы, до общей пьянки в раю, когда все уже помрут окончательно от старости.
Я осторожно подползла к кровати и принялась тормошить чародейку, пытаясь пробиться сквозь сладкие сны и втащить рыжую в злую, прохладную ночную реальность. Это оказалось сложно – Трисс уже глубоко занырнула в сон, манящий своим уютом и прекрасным содержанием, а потому просыпаться не желала и пыталась отбиваться от вашей покорной слуги. Она даже умудрилась запульнуть в меня заклинанием, но промахнулась и, понимая, что я не отстану, зевнула и свесила ноги с кровати.
— Трисс, мне надо найти гробницу Итлины.
— Ох, замахнулась же ты, — вздохнула чародейка. — А могилу Лары найти не хочешь, нет?
— Я знаю, что она недалеко от Вергена. У Асгарда есть дневники Крегеннана, самой пророчицы и прочей асгардской шушеры, что бегала тут в огромном количестве, — и я зачитала отрывок, переводя на Всеобщий.
— Не помню, чтобы Итлина бывала в этих местах, — засомневалась Трисс.
— Этот Асгард — серьезная организация, ошибки быть не может, — притворно вздохнула я. — Впрочем, ты права. Даже зная этот отрывок едва ли стало легче отыскать гробницу. Тут этих скал — уйма. Зря я тебя разбудила, — я скорчила огорченную мордашку, исподлобья наблюдая за чародейкой, лепеча совсем тихо и жалобно: — Я просто подумала, что раз ты тут уже живешь какое-то время, могла бы подсказать что-нибудь.
— Я не очень люблю дикую природу, знаешь ли, — проворчала магичка, но было слышно, что женщина уже внутренне сдалась. — Но если это нужно для поисков Геральта, — тут я кивнула, — то, конечно, я помогу. Из уважения к ведьмаку и нашим… кхм… дружеским отношениям.
— Надо найти того, кто прекрасно ориентируется на местности. Может, попросить патрульных… или Золтана… ну, крансолюдов каких-нибудь.
— Золтана жена не отпустит, — я, кажется, слышала, как моя челюсть об пол звякнула. — А ты не знала, что он женат?! — изумилась Трисс. — У него уж и дети есть, — дак вот какие засранцы имелись ввиду!
— В любом случае, нужен специалист широкого профиля. Чтоб и в историю мог, и на местности ориентировался, и мозг тоже хорошо работал.
— Есть на примете один, — кивнула Трисс рыжей головой. — Но давай отложим наш поход до утра? Думаю, он спит. Если, конечно, уже уполз из таверны.
— Это и есть твоя асгардчанка? — хмуро спросил Йорвет, разглядывая меня своим единственным зеленым глазом, как Берия – Врага Народа. Я смущенно краснела, понимая, что, вроде как, меня сканируют и чуть ли не в подноготную души заглядывают, чтобы найти место, куда стоит плюнуть заранее и нагадить от души. — О ней ты говорила вчера на Совете?
— Я не асгардчанка, а землянка. Ну, или мидгардчанка, как вам будет угодно. Просто работаю с Асгардом, — стараясь не дрожать голосом под натиском тяжелого взгляда, ответила я.
— Это не важно. Таких, как ты, мы называем Orifanna. «Чужачка», — эльф презрительно фыркнул. — И зачем Асгарду понадобилась могила свихнувшейся пророчицы?
— Итлина была сильной ведуньей, — стало обидно за когда-то жившую эльфийку, которой и без язвительных комментариев пришлось не сладко. — Мы думаем, что в ее могиле могут быть полезные нам записи.
— Это чем же?
— Я хочу спасти Геральта из Ривии, – скрывать таких вещей не стоит. Йорвет, вроде как, с ведьмаком не ссорился. Напротив, Гвинблейд был у него, типа, в авторитете, а это уже само по себе достижение. Да и вдруг эльф подумает: “Опа, запахло приключениями! Надо срочно спустить жопку с поводка и помочь прекрасной даме!” – Есть предположение, что он в плену у Дикой Охоты.
Йорвет поморщился, как от зубной боли. Странно, я думала, расстались ведьмак с эльфом, как минимум, приятелями. Все-таки столько пережили вместе – драконов, бой с Хенсельтом, мое присутствие, наконец. Впрочем, это просто я отвыкла, что Йорвет по своей натуре ворчун и вонючка-колючка. Ему, кроме Саскии и своего отряда, никто особенно не нравился никогда. Я думаю, что если даже мама скояʼтаэля называла «Сумасшедшим», то и их отношения были более, чем натянутыми и постоянно звенели от обоюдостороннего негатива. Характер у него такой, “поганенький”. Именно не «поганый», а «поганенький», потому что та еще скотина, но без глобального размаха.
— Йорвет, Саския вчера очень четко дала понять: если Асгарду нужна наша помощь, то мы обязаны её оказать, — тут я с удивлением посмотрела на чародейку, но та лишь плечами пожала с видом: «я тебе позже объясню».
— Я не могу работать без ориентиров, не имея ничего. Одного вашего желания найти гробницу Итлины мало. С чего вы взяли, что она в окрестностях Вергена? — резонно спросил эльф.
Я молча протянула лист пергамента, на который еще утром переписала Всеобщим языком имеющуюся информацию. Бешеная белка с интересом углубилась в чтение, едва заметно шевеля тонкими губами, проговаривая шепотом слова, иногда повторяя их по нескольку раз, будто бы раздумывая над смыслом. Перечитав три раза текст полностью, Йорвет вернул листочек мне: