– Ну… помню. А почему ты меня об этом спрашиваешь? - почему Иссин смотрит на меня так серьёзно? Почему моё крылатое зелёное чудовище пытается создать у меня убеждение, что в этот раз он не на моей стороне?
– Потому, что я видел пациентов РРЦ и у меня доступ к их медицинским картам. Это – секретная информация, и я не имею права рассказывать тебе всё, что я прочёл в чужих медицинских картах, но я могу предвидеть динамику твоих дальнейших отношений с персоналом РРЦ. Просто потому, что я очень хорошо знаю тебя. И потому, что я читаю всё, что пишут в медицинских картах медикологи и врачи рессатского реабилитационного центра. И считаю, что должен объяснить тебе, что правила игры изменились. Раньше я тебе помогал сбегать из больниц. Сейчас – не буду! В этот раз тебе сбегать нельзя. И лечение займёт больше времени, чем несколко дней или даже недель, – тихо отвечает Иссин.
– Иссин! – я чувствую, как меня охватывает паника. Иссин меня раньше никогда так не отчитывал, наоборот, поддерживал мой «модус операнди» на счёт больниц.
– Ну что ещё? Я знаю, что это займет больше времени, а Ольга не осмеливается сказать тебе об этом, но кто-то же должен рассказать. Тебе прийдется пойти на компромисс, – терпеливо объясняет он мне.
– Иссин, если ты думаешь, что я останусь на Астре-2 … забудь об этом. Я не останусь здесь, – отвечаю я зелёному дракончику.
Я оставляю при себе комментарий, основанный на любимой русской поговорке Сэма о выборе между чумой и холерой. Что это такое, я все равно не знаю. Наверное, что-то очень отвратительное. Он так говорит только тогда, когда выбор хуже некуда.
– Лан, ты не обязан оставаться на Астре-2. Фактически, большинство пациентов с лихорадкой Леднева всё равно через некоторое время с Астры-2 переводят к нам, в рессаттский реабилитационный центр, говорит Ольга терпеливо.
Ты что, пытаешься доказать мне, что у меня действительно есть выбор? Ну так это напрасно…
Я пытаюсь встретиться с Ольгой взглядом и спрашиваю умоляюще: ” Я буду летать опять?” Я надеюсь только, что мой голос не выдает того отчаяния и безысходности, которые я испытываю.
– Я не знаю, – отвечает Ольга тихо и неуверенно.
– Ты – шеф РРЦ. Просто помни, что сказать ”я не знаю” в некоторых случаях может восприниматься собеседником как чёткий ответ «Нет», – Иссин всегда любит показывать, что более интеллигентен и образован, чем люди.
– Иссин! Иногда ты бываешь совершенно невыносим! Мне нужна твоя помощь, а не постоянные придирки. Могу я отменить решение Михайлова? – Ольга тоже начинает злиться на Иссина.
– К сожалению, ты пока не можешь отменить решения, которые принял другой медиколог, но можешь изменить собственные, – Иссин взлетает к потолку а затем садится к Ольге на плечо.
– И кроме этого, Михайлов всё ещё выше тебя по иерархической лестнице. Он тоже может, как и ты, отменить своё решение. Однако, я сильно сомневаюсь, что он это сделает. Так что выход должен быть иным. В каждом своде правил всегда есть исключения, знаете-ли. Жаль, что никто из вас двоих его не знает.
– Иссин! Ты лучший, самый замечательный и знаешь во много раз больше нас, но пожалуйста, ты можешь рассказать нам об этом чуть подробнее? – терпеливо спрашиваю я у этого зелёного чудовища.
– Лан, я же объясняю! Все, кто пишут законы и правила, почти всегда оставляют исключения. Просто предосторожность на тот случай, если они сами когда-нибудь будут вынуждены воспользоваться своей предусмотрительностью. Только об исключениях не все знают. Так что в твоём случае – это исключение десяти подписей, – поясняет Иссин с гордостью в голосе, как будто он уже решил проблему, а мы просто невнимательно его слушаем.
– И что это значит? – спрашивает Ольга недоумённо.
– Если десять или ещё больше врачей и медикологов подпишут разрешение на полеты для Лана, то он получит ограниченный допуск к полётам. Но это не гарантирует, что он физически сумеет продолжать летать, как раньше, – серьёзно отвечает Иссин. Хотя мне кажется, что это зеленое чудовище опять ёрничает.
– Спасибо, Иссин. Ты как всегда стараешься меня поддержать! – устало отвечаю я ему.
– Тебе вовсе не обязательно выплёскивать на меня свой сарказм, Лан. Я лишь пытаюсь тебе помочь. Ты же не хочешь провести на Астре-2 несколько лет? Поверь мне , я знаю, что делаю. Я же знаю Ольгу так же долго, как ты. Только… доверься мне.
– Остается найти десять невменяемых медекологов, которые захотят рисковать всем ради пилота, у которого отобрал разрешение на полёты сам Михайлов. Так как надо быть сумасшедшим, чтобы разрешить летать пилоту с лихорадкой Леднева, особенно с учетом специфики твоих отношений с Императором и твоего родства с ним, – говорит мне Иссин. Он поднимается в воздух и, облетев комнату, вновь садится на спинку больничной койки.