«Долиш сказал, вам нужны сведения про Кэрроу. Это не было большим скандалом, всех тогда занимала война, но я точно знаю, что в 1914 ее отправляли во Францию «перевоспитываться», потому что у нее была какая-то история с неугодным семье мужчиной. Это только слухи, но все были уверены, что ее отослали, потому что она ждала ребенка».
Тесей даже перечитал. Однако госпожа Гайя та еще штучка, выходит!.. Долиш сказал, детей и мужа у нее официально нет. Может, и правда по классике: барышня из хорошей семьи съездила на несколько месяцев подышать заграничным воздухом и вернулась, оставив за границей прилично денег и нового жильца в сиротском приюте? Судя по тому, что «перевоспитываться» дочь отправили во Францию, неугодным кавалером никак не мог быть француз Пьер Делиль, за которого она теперь собиралась замуж… Две печальные любовные истории за четыре года. Если бы Гайя не была убийцей, Тесей бы ее пожалел.
Спрятав письмо в карман, он поднялся к дверям, постучал и не успел опустить руку, когда дверь бесшумно подалась внутрь, и домовик в белоснежном полотенце с хозяйским гербом отвесил ему приветственный поклон. За неимением пальто, которое полагалось бы отдать эльфу, Тесей просто пожелал тому бон суар, и тут на лестнице раздались быстрые звонкие шаги.
— Мсье Скамандер!
В оглушительно простом белом платье Винда была словно одета в свет собственной кожи, с неприкасаемо-алыми губами, которые не дала поцеловать и только обняла, на секунду прильнув к нему всем телом, правильно, как в оставленный ею же отпечаток, и шепнула:
— Я сказала им только, что ты мой друг и мракоборец. Будь готов, папа жаждет послушать о каком-нибудь леденящем кровь злодеянии, что ты раскрыл.
— Однажды мы поймали мошенника, который подделывал генеалогические древа для нечистокровных. Достаточно жутко?
Она усмехнулась, оперлась на его руку.
— Кэрроу пришли. Маман и сын. Мне пришлось написать ему лично и намекнуть, что я отчаянно жажду его видеть. Он не оставляет надежды на мне жениться, так что явился. Я вытяну из него что-нибудь за ужином.
Конечно, она его дразнила, но Тесей предложил вполне искренне:
— Может, мне лучше выбить из него ценную информацию? И надежду тоже.
Винда тихо, довольно хохотнула.
— Идем, я представлю тебя.
Только тут Тесей сообразил, что понятия не имеет о ее семье. Есть ли у нее сестры или братья, что за люди ее родители?..
— Твой друг нашелся? — спросила Винда, пока они шли через холл к распахнутым дверям гостиной.
Тесей рассказал ей про свои вчерашние поиски и, помедлив секунду — про медиума. Винда выслушала с явным волнением.
— Ты думаешь, та женщина правда вызвала дух умершей? Неужели они это могут?
— Не представляю, — честно сказал Тесей. — Но она как будто действительно знала!.. Знала то, чего знать не могла. “Легко, быстро, чудесно!”
Винда не успела ответить: они вошли в гостиную. Вытянутый зал с головокружительно высокими сводами освещался текущими прямо в воздухе струйками чистого белого пламени, обтянутые серым шелком стены тут и там вспыхивали острыми гранями зеркал, и на гладком будто вода полу дрожали бледные отражения собравшихся гостей и хозяев.
— Мама, отец, мой друг Тесей Скамандер.
Он поклонился холеному господину с гривой седеющих черных волос и его слишком худой, но эффектной супруге. От картины неподалеку к ним обернулся красивый, буквально мраморный молодой человек, однозначно похожий на сестру, и Винда мимоходом представила и его («Эрлинг, мой брат») а затем с ослепительной улыбкой перевела взгляд на стоявшего рядом с Эрлингом мужчину:
— А это мой дорогой друг Актеон Кэрроу.
— Рад знакомству, — “дорогой друг” заговорил с Тесеем по-английски, и тот вопреки всему ощутил к нему нелепую, но горячую благодарность.
— Взаимно.
— Кажется, о вас упоминали в газетах. — Вежливая вопросительность тона маскировала, что Кэрроу не помнит контекста, и Тесей ответил:
— Надеюсь, не в честь того, что я пересдавал тест на трансгрессию рекордное количество раз!
Все засмеялись.
— Как дела с вашим виноградником? — спросила Винда, не сводя с Кэрроу широко раскрытых глаз и улыбающихся губ, всего своего лица, и Тесей даже посочувствовал бедняге: и часа не продержится, прежде чем расскажет ей все.
— Боюсь, не слишком хорошо. Безумная затея, с нашим-то климатом!.. Но отец не сдаётся. Его задержали дела, но он передает вам свои наилучшие пожелания!
Винда мельком коснулась его плеча.
— Благодарю. Главное, здесь вы.
С этим она увлекла Тесея дальше, мимо зеркал, картин и хрустальных созвездий бокалов с шампанским, подвешенных в воздухе безо всяких подносов. Всю стену впереди занимало колоссальных размеров полотно: музыканты в старомодных одеяниях настраивают инструменты. От них доносились негромкие скрипичные трели и пунктир медленно перебираемых струн.
— Прапрабабушка обожала танцы, — сказала Винда, задержавшись перед картиной. — Муж подарил ей это. Чтобы она могла танцевать в любой момент, когда ни захочется. Очень удобно: найти хороших музыкантов — всегда целая история.
Из гостиной они перешли в библиотеку, где гостей ждали карточные столики и коллекции редкостей в заманчиво блестящих витринах, бесконечное шампанское и ледяные вазы с цветами, возле которых висели ароматы лета, а дыхание по-зимнему превращалось в пар.
— Мсье Скамандер — мсье Малфой и мсье Ру, друзья семьи.
Обмен приветствиями, вежливый рассказ об ужасах осеннего Уилтшира и удовольствии быть здесь, а не там. Господа Малфой и Ру, судя по ее напрягшейся руке и лицу, были Винде решительно несимпатичны, и разговор закончился быстро.
— Мадам Элиза Трембли и Маргарита, ее дочь.
Элегантная дама со взбитой сединой и взором василиска подала Тесею руку и обдала холодом, едва услышав его незнаменитую фамилию. Девочка рядом с ней выглядела так нелепо во взрослом вечернем платье, что Тесей даже удивился, почему это школьница не в Шармбатоне, до Рождественских каникул ведь еще почти месяц. Оказалось, ей скоро восемнадцать. Среди гостей имелись так же «модный иностранец, маман жаждала его заполучить», изрядное количество чистокровных холостяков и барышень, дамы-произведения искусства под руку с супругами, одинаково великолепными, так что Тесей не запомнил, которая чета — Бофор, а которая — Леруа…
Спустя несколько минут светских разговоров в ожидании припозднившихся гостей хозяйка дома пригласила собравшихся в столовую. Здесь, как и в других комнатах, царил тщательно отмеренный полумрак: чтобы бриллианты собравшихся за столом и серебро и хрусталь на столе сверкали ярче. Винда заняла место между Тесеем и Кэрроу, а слева от него разместилась суровая Элиза Трембли.
— Мсье Скамандер. Уверена, мне доводилось слышать вашу фамилию, но не припомню где, — начала она весьма многообещающим тоном, но Тесей не собирался позволить испортить себе настроение.
— В списке самых желанных застольных собеседников, мадам. — Он подал ей закуску.
Прищурившись, она приняла угощение.
— Боюсь, ваш акцент оставляет желать лучшего.
— Тем больше я стараюсь подбирать слова.
Мадам все-таки усмехнулась.
— Что ж, посмотрим. Как вы находите Францию?
Тесей в уместных красках поделился впечатлениями, слыша в изысканно негромком гуле чужих разговоров, как Винда заливается тихим очаровательным смехом в ответ на посредственные шуточки Кэрроу.
Весомо скрипнул отодвинутый стул: хозяин дома встал со своего места.
— Мадам и мсье, я прошу поднять бокалы за мою дочь, величайшее сокровище этого дома.
Винда негромко, но неприкрыто фыркнула. Северным сиянием вспыхнули взлетевшие над столом бокалы. Тосты во славу красоты и бесценности хозяйки вечера сопровождали каждую перемену блюд, и ход разговора сменялся вместе с ними. Возникшая на волшебно опустевших блюдах рыба в золотой фольге и головокружительных ароматах специй позволила Тесею передохнуть от мадам Трембли и поговорить с Виндой.