Тесей даже заморгал, когда две очевидные вещи столкнулись и сошлись в его голове до искр из глаз. Пятеро Блэков отучили его обращать на такое внимание, а ведь это было очевидно!
— Мерлин, Певереллы! — выдохнул он. — Дафна подарила Риччи свою фамильную реликвию, брошь с камнем, чтобы защищала его от смерти. Певереллы и камень, побеждающий смерть, все как в сказке! Она написала о камне в дневнике, а дневник как раз и забрали. Они ищут воскрешающий камень! Из-за этого Певереллов убили. — Итог этой цепочки рассуждений заставил Тесея стиснуть в кармане несчастный бесполезный карандаш. — А камень у Риччи.
Винда ошеломлённо смотрела на него.
— Где он живет?
— Это был Монмартр, я не помню адрес, но помню, как идти от колонны с ангелом, на большой площади… Не очень далеко от Певереллов. Вы знаете?..
— La place de la Bastille? Идемте.
Они трансгрессировали. Тесей огляделся в желтом мареве наполненных дождем и фонарями сумерек, вспоминая маршрут, которым они с Риччи шли в тот трагический вечер, и быстро пересек площадь. Каблуки Винды выстукивали отчаянным пульсом по мокрой брусчатке. Впереди показался знакомый дом, смутное «Hôtel Juillet» над входом. На первом этаже звучала музыка, между отодвинутыми к стенам столами танцевало несколько парочек. Бойкое фортепиано, смех и душно-душистое тепло вечеринки — это был как будто другой мир.
Они взбежали по ступеням наверх.
— Первая дверь на третьем этаже, — вспомнил Тесей.
Ещё один лестничный пролёт — и нужная дверь, и мертвая тишина в ответ на стук. Винда подняла палочку:
— Алохомора.
Комната Риччи оказалась пуста. Никаких следов драки или поисков, вещи на положенных местах, окно закрыто. Не дожидаясь инструкций, Винда прошептала заклинание Ньюта. Золото осыпало пол — и растаяло, налипнув только на тронутый чарами дверной замок и их собственные следы. До их прихода никто из волшебников здесь не появлялся. Пока.
Адрес Певереллов искатель Даров мог узнать из газет, мог оттуда почерпнуть саму идею познакомиться с этой семьей поближе — журналисты приложили все усилия, чтобы сделать из погибших настоящих колдуний. Незащищённый чарами артефакт отозвался бы на элементарные манящие чары, и, не найдя сам камень, кладоискатель логичным образом решил отыскать хотя бы упоминания о нем, и нашёл дневник Дафны, который Винда оставила прямо на виду, на столе. Но адрес Риччи там не указан, даже его фамилия — едва ли. Найти его будет невозможно, если не знать наверняка, где и когда он появится.
А жених погибшей не может не прийти на ее погребение.
Тесей натолкнулся на встревоженный взгляд Винды. Оказалось, ее мысли пошли совсем иным путём.
— Он может хотеть найти вас! — сказала она тихо, а в глазах ее был очень громкий испуг. — Он пришёл к Певереллам сразу после нас, может быть, он за нами следил. А теперь мы могли привести его сюда!
Тесей покачал головой.
— Трансгрессирующего волшебника невозможно выследить. Даже если он видел нас у мадам Делиль, он понятия не имеет, куда мы отправились потом.
Страх в ее глазах полыхнул еще ярче.
— Ты сказал вслух про Монмартр. Если он был там, он знает, куда мы трансгрессировали!..
Шаги на лестнице и это вырвавшееся у неё «ты» заставили Тесея вздрогнуть, но в номер Риччи никто не вошел, шаги затихли дальше по коридору. В глубине отеля кто-то громогласно потребовал тишины, но музыку внизу так и не приглушили.
Винда запечатала дверь заклинанием и прошептала:
— Может быть, это даёт достаточно оснований обратиться в ваше Министерство? Пусть вернут вам право колдовать!
Тесей качнул головой, улыбнувшись ее наивно требовательному тону.
— Даже если бы за мной правда охотились, они бы не вмешались, чтобы не создавать прецедент. Мало ли зачем британское министерство возвращает палочку своему сотруднику, к тому же точно не державшему нейтралитет? Может, я здесь с целью наложить Империо на магловское правительство!..
Винда слушала молча, глаза ее гипнотически блестели. Несмотря на этот манящий болотный огонь Тесей сказал правильное:
— Возможно, этот кладоискатель действительно нас преследует. Вам опасно быть со мной рядом.
У него были заслуженные скрещенные винтовки на рукаве и шрамы на груди и глубже после рукопашной, но против невербального непростительного откуда-нибудь из-за угла не спасет никакая меткость и самые тяжёлые кулаки.
Винда в ответ только фыркнула.
— К вашему счастью, не вам решать, где мне быть.
— Нет. Вы уже очень мне помогли. Дедушка Розье не простит мне, если что-то случится.
Он хотел обратить все в шутку, но Винда рассердилась всерьёз.
— Так в этом все дело? Будь я какая-нибудь Madame Tout-Le-Monde, вы бы не опасались?
— Я опасаюсь за вас, а не за вашу фамилию.
Секунду она жгла его яростным взглядом, потом в мгновение ока вернулась к бархатно обволакивающему кокетству:
— Вы обещали мне одно настоящее свидание.
Тесей молча ждал продолжения. С нижнего этажа все ещё нёсся тихий тягучий джаз.
Винда невесомо и слишком ощутимо положила руку ему на плечо.
— Потанцуйте со мной.
Граммофон внизу грустно пел о погоне за счастьем где-то под радугой. Тесей взял Винду за руку, обнял за атласную, ускользающую из пальцев талию. Тихая музыка не заглушала их дыхание, и было не до шагов и хвастовства мастерством, да как и всегда — дело только в соприкосновении. Связь, этого хотят все. Винда не смотрела на него, не отрывала глаз от пола, и он почти боялся, что случится, когда она поднимет голову и его снова ослепит ее лицо.
Музыка смолкла, застигнув его врасплох.
Секунду они стояли не шевелясь, все равно слишком ощутимые друг для друга через десяток пахнущих розами дюймов. А потом Винда посмотрела ему в глаза.
С поцелуями как с меткой стрельбой: один раз — ты везунчик, два — еще какой, а вот три — это уже похоже на закономерность. В темноте чужой комнаты под легкомысленные американские песни с магловской пластинки счёт дошёл до непреложного закона. Винда припала спиной к стене, прижав ладонь к его груди, а Тесей — лбом к отрезвляюще холодной штукатурке и пытался перевести дыхание, но запах горьких роз не помогал…
— Аппаре Вестигиум.
Золотые отсветы заклинания зажглись под длинной тенью ее чуть поднявшихся ресниц. Тесей обернулся, глядя на медленное кружение их сияющих танцующих призраков, и видеть, не чувствуя, встречу их губ было как ловить дым чужой папиросы жадно задыхающимся горлом.
Светящиеся силуэты растаяли в воздухе. А она осталась, не трансгрессировала. И второй раз на подвиг из пары прощальных слов его уже не хватило.
========== День 4 ==========
Она шептала, прижимаясь всем телом, лаская себя об него:
— Подожди, подожди…
Тесей ответил выдохом, губами в душистую горечь ее голой шеи, скользя пальцами по сводящим с ума шелковым складкам. Мучительный и прекрасный диалог: между его ладонями и недоступной кожей под этой теплой черной тканью, его коленями и перекинутыми через них ногами в едва ощутимых, но неумолимых кружевах. Преграду одежды нельзя было убрать — не здесь же, не так! — и они пытались вжаться друг в друга иной наготой, открывали глубинное:
— Иногда кажется, я сплю, где-то там, а на самом деле ничего не кончилось. И пока сплю, надо успеть… дожить все, что хотел.
Но у него не хватило бы фантазии выдумать ее, с безмолвно понимающими глазами и этой впадинкой на шее, и значит, все правда.
Ее пальцы скользнули ему по запястью, под рукав, до мурашек везде, где она не касалась. Он словно сшит был из разных людей, как тот монстр в магловской страшилке: голова и руки, обгоревшие на войне, а под одеждой — потрясённая наивная жертва.