16. Высшее доказательство нерушимой любви Христа обнаруживается в его смерти за человека. Если отдать жизнь за друзей есть предельное испытание любви (Ин 15,13), то Иисус свою принес в дар за всех, даже за бывших ему врагами, дабы преобразить сердца. По этой причине евангелисты час Креста полагали вершиной, куда вера устремляет взгляд, поскольку в сей час воссияло величие и открылась глубина божественной любви. Св. Иоанн помещает здесь свое торжественное свидетельство, когда вместе с Матерью Иисуса взирает на Того, Которого пронзили (Ин 19,37): «И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили» (Ин 19,35). Ф. М. Достоевский в своем произведении «Идиот» заставляет главного героя, князя Мышкина, сказать при виде изображения мертвого Христа в гробнице, работы Ганса Гольбейна Младшего: «Да от этой картины у иного еще вера может пропасть!»[14] Картина и впрямь весьма безжалостно изображает разрушительное действие смерти на тело Христа. И тем не менее, именно в созерцании смерти Иисуса вера укрепляется и наполняется дивным сиянием, когда она проявляется как вера в его неколебимую любовь к нам, которая способна пойти на смерть, чтобы спасти нас. В эту любовь, которая не уклонилась от смерти, чтобы показать, насколько сильно я любим, можно верить; ее тотальность побеждает всякое подозрение и позволяет нам полностью довериться Христу.
17. Именно смерть Христа в свете его Воскресения раскрывает абсолютную подлинность Божией любви. Будучи воскресшим, Христос – надежный свидетель, достойный доверия (Откр 1,5; Евр 2,17), надежная опора для нашей веры. «Если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна», – объявляет св. Павел (1 Кор 15,17). Если любовь Отца не воскресила бы Христа из мертвых, если бы не сумела заново вдохнуть жизнь в его тело, тогда она не была бы любовью, всецело заслуживающей доверия, способной рассеять даже мрак смерти. Когда св. Павел говорит о своей новой жизни во Христе, он ссылается на веру «в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал 2,20). Эта «вера в Сына Божия», несомненно, является верой Апостола народов в Иисуса, но подразумевает еще и надежность Иисуса, которая опирается, да, на его любовь вплоть до смерти, но также на его бытие Сыном Божиим. Именно потому, что Иисус есть Сын, поскольку он абсолютно укоренен в Отце, он смог победить смерть и заставить жизнь воссиять во всей полноте. Наша культура утратила восприимчивость к конкретному присутствию Бога, к его действию в мире. Мы думаем, что Бог находится лишь где-то там, на ином уровне реальности, далекий от наших конкретных нужд. Но если бы это было так, если бы Бог был неспособен действовать в мире, его любовь не была бы на самом деле могущественной, действительно реальной, и, следовательно, ни в коем случае не была бы любовью истинной, способной исполнить то счастье, что обещает. Верить или не верить в Него было бы тогда совершенно безразлично. Христиане, напротив, исповедуют любовь Бога конкретную и могущественную, которая поистине действует в истории и определяет ее конечную судьбу, любовь, сделавшуюся досягаемой, открывшуюся в полной мере в Страстях, Смерти и Воскресении Христа.
18. Полнота, которую Иисус приносит вере, имеет другой решающий аспект. В вере Христос – не только тот, в кого мы веруем, предельная манифестация любви Бога, но и тот, с кем мы соединяемся, дабы веровать. Вера не только взирает на Иисуса, но смотрит с точки зрения Иисуса, его глазами: это участие в его способе видеть. Во многих областях жизни мы доверяем другим людям, разбирающимся в чем-то лучше, чем мы. Мы доверяем архитектору, строящему наш дом, фармацевту, подающему лекарство для излечения, адвокату, защищающему нас в суде. Мы также нуждаемся в ком-то, кто был бы сведущ в вопросах Бога. Иисус, его Сын, заявляет о себе как тот, кто показывает нам Бога (Ин 1,18). Жизнь Христа, его способ постигать Отца, жить в тесной связи с ним, открывает новое пространство для человеческого опыта, и мы можем в него вступить. Св. Иоанн ясно выразил, насколько для нашей веры важны личные отношения с Иисусом при помощи различного употребления глагола «верить». Вместе с «верить», что истинно то, что Иисус говорит нам (Ин 14,10; 20,31), Иоанн использует выражения «верить Иисусу» и «верить в Иисуса». «Мы верим» Иисусу, когда принимаем его Слово, его свидетельство, поскольку оно правдиво (Ин 6,30). «Мы верим в» Иисуса, когда принимаем лично его в свою жизнь и вверяемся Ему, поклоняясь Ему в любви и следуя за Ним в пути (Ин 2,11; 6,47; 12,44).