Хронологический вопрос о начале Египетского государства до сих пор не может считаться решенным; разногласия между учеными достигают громадной цифры 2079 лет. Большинство относит 1-ю династию к началу IV тысячелетия до Р. Х. Конечно, культура существовала уже гораздо раньше. Мы застаем Е. уже в зрелом возрасте, с развитой бюрократией, с сформировавшимся искусством и религией, с языком, пережившим несколько фазисов развития. Сами египтяне сознавали, что историческому времени предшествовал длинный период; но они решали вопрос о нем совершенно по-своему, заполняя механически пробел двумя династиями богов и династией «служителей Гора». В последней можно, кажется, видеть воспоминание о жрецах, властвовавших до царей; что же касается первых двух династий, то они не что иное, как египетский способ выражения того же понятия, для которого у греков существовал термин «золотой век». На самом деле это был период тяжелого труда, превратившего страну, обильную девственными лесами и дикими животными, в колыбель культуры, урегулировавшего разлитие Нила, осушившего болота. Все это было делом целого народа, руководимого наиболее одаренными и энергичными лицами. Вот где причина строго бюрократического строя древнего Е., управляемого обоготворяемым монархом и опирающегося на рабство. Основателем первой человеческой династии считается Мена, уроженец Верхнего Е., основавший, по позднейшим сказаниям, Мемфис, соединивший обе половины Е., предпринимавший работы по регулировке различий Нила. Преемники его продолжали его дело; один из них носит в народном представлении имя «друга железа» (Мерибанен), другой — «корабельщика» (Бецау); имена других были воспоминанием о войнах, сопровождавших основание царства (Тети, Атет); некоторые считались учредителями культов (Кебху — «возлияние», Какау — установитель культов Аписа, Мневиса и др.). Вообще египтяне относили к этому периоду зарождение наук, искусств, литературы, и царей его считали авторами многих, особенно популярных или важных книг. В конце этого периода вошло в употребление письмо, положившее еще более ощутительную грань между сословиями, и изобретено искусство бальзамировать трупы. Вера в бессмертие облеклась в Е. в довольно грубую форму: жизнь за гробом обусловливается сохранением всех трех элементов человека — тела, души и двойника (Ка). Изобретение средства сохранять тела было для египтян истинной победой над смертью, памятником чего и явились знаменитые пирамиды, давшие имя всему этому периоду. Цари были обрадованы, найдя возможность двояким способом сохранить о себе память в потомстве — сооружая колоссальные гробницы и покрывая их надписями. Четвертая династия дала величайшие пирамиды Гизе; над построением каждой трудилось 100 тыс. чел. в продолжение 20 лет. Материал для построек приходилось добывать, между прочим, с Синайского полу-ова и Нубийской границы; и там, и здесь приходилось наталкиваться на варваров. Уже первый фараон династии Снофру имел дело с бедуинами; первое известное нам египетское рельефное изображение, сохранившееся в Вади Магара, представляет этого фараона поражающим кочевников пустыни. Еще более пришлось воевать следующему царю, строителю величайшей пирамиды, Хуфу (Хеопс). Его преемникам Хафра (Хефрен), Менкаура (Микерин) и др. принадлежат следующие по величине пирамиды. Первоначально Е. простирался только до Эль-Каба, но уже при Хуфу власть фараона распространялась и на местность до первого водопада. Тексты пирамид доказывают, что и собственная Нубия была известна уже в древнейшие времена. Во время VI династии был ряд походов в Нубию и опять на Синайский полу-ов, против семитов Геруша. Биография вельможи царей Тети II и Пепи I, Уны, командовавшего во время этого похода, доказывает, до какой степени древние египтяне были чужды воинственности и до какой степени внешние события находились в связи с постройками. После 6-й династии наступает темный период, не оставивший после себя памятников. Был ли в это время Е. под иноземным владычеством, или же туземным влaдетeлям, занятым междоусобиями, было не до увековечивания своих имен — сказать пока невозможно. Несомненно одно: этот период, закончивший так называемое Древнее царство, был смутным и, вместе с тем, переходным временем. Уже во время 6-й династии обнаруживаются признаки разложения старого бюрократического строя. Усилившаяся знать перестает быть придворной и становится поземельной. Очень вероятно, что темный период VIII-XI дин., при слабости центрального правительства, был временем возрастания могущества монархов, среди взаимной борьбы. Результатом этого был следующий период, так наз. «Среднее царство» (XI-XV дин., прибл. 2-ая полов. III тысячелетия), которое можно назвать феодальной эпохой древнего Е. Государство сделалось конгломератом полунезависимых номов, во главе которых стояли вельможи, организовавшие свой двор и администрацию по образцу фараонов и оставившие в своих владениях гробницы — важный источник для ознакомления с эпохой. Особенно интересны памятники знаменитых бенигассанских номархов Амени, Хнумготепа и др. Впрочем, при XII дин. авторитет центральной власти был достаточно силен, чтобы умерять крайности партикуляризма. Результатом было равновесие частей государственного организма и благосостояние страны. Позднейшие египтяне любили вспоминать о временах Аменемгов и Узертезенов, как о лучших в своей истории. Аменемга I умиротворил страну, упорядочил отношения номархов и городов. Сын его, Узертезен I, выстроил в Илиополе храм Тума, сделавшийся академией наук и богословской школой. Вообще цари XII дин. строили храмы по всему Е.; они же создали Фаюм. В связи с этим стоят и те незначительные войны, которые вели фараоны XII дин. Для урегулирования нильских наводнений было необходимо обладать его верхним течением до 2-го водопада, куда египтян привлекали также золотые рудники. Очень возможно, что в связи с этим стоит перенесение Средним царством госуд. центра в Фивы. И вот, мы видим ряд походов в Нубию, пока Узертезен III не довершил ее покорения и не положил начала ее египтизации, выстроив на границе, в Семнэ, крепость и храм. Аменемга III ежегодно отмечал здесь на скалах высоту наводнения. С этих пор появляется в текстах «страна Куш» (Быт. X). Мелкие пограничные столкновения с Сирией не мешали развитию мирных с нею сношений. Могущественное влияние египетской культуры проникает сирийские народности; завязывается обмен произведений: египтяне получают из Сирии оружие, рабынь, колесницы, различные мази. Из Пунта (Аравии и противоположного африканского берега) вывозятся благовония и драгоценные камни.
После блестящего периода XII дин. снова наступает темное время; начинаются смуты, которыми опять пользуются номархи; страна снова распадается на части. Рядом с XIV Фиванской династией мы видим Ксоитскую; вероятно, были в другие. Анархия повела к порабощению Е. варварами. Эпоха владычества Гиксов — одна из наиболее важных в истории Е.: результатом ее был следующий период, Нового царства, во многом не похожий на предшествующие. Семитическое иго сблизило египтян с семитами и содействовало взаимному их влиянию; постоянные войны за независимость развили воинственный дух, по крайней мере в высшем сословии; введенная семитами лошадь положила еще более резкие различия между сословиями. Наконец, опасности, от которых Е. только что успел освободиться и которые могли постоянно возобновиться, доказали царям необходимость централизации и обеспечения себя со стороны Азии. Все это обусловило характер Нового царства. Уже освободитель Е., Аагмес I, должен был ходить в Палестину; ему также пришлось смирять вассалов. С этих пор прекращается децентрализация: на место номархов являются коронные губернаторы и только в Эль-Кабе (Нехеб) господствует вассал, получивший ном за услуги, оказанные во время войны за независимость (адмирал Аагмес и его потомки, гробницы и надписи которых — главный источник истории эпохи). Аагмес I ходил возвращать Нубию, потерянную во время Гиксов. Аменготеп I, Тутмесы I и II распространили владения Е. от Евфрата до 3-го нильского водопада. Сестра Тутмесов Гатшепсу обратила внимание, между прочим, на торговые сношения. Прочно устроить государство, состоявшее из разнородных частей, не было, однако, возможности. Держать в повиновении Азию было особенно трудно, вследствие постоянно происходивших там этнографических переворотов. В Киликии, в Коммагене по верховьям Евфрата появились могущественные хеты, делившееся на массу мелких царств; к востоку от них — монархия Митанни, населенная, как думают, племенем, родственным древним обитателям Армении. Война не была, притом, специальностью египтян; они уже тогда прибегали в услугам наемников. Отсюда эфемерность их господства. Уже величайший из фараонов, Тутмес III (1503-1449), и его преемники, Аменготеп II, Тутмес IV и Аменготеп III должны были чуть не ежегодно ходить в Сирию и Нубию или для войны, или для сбора дани, или для укрощения мятежей; но они все-таки были еще в состоянии справляться с затруднениями и держать в руках царство от Тигра до 4-го водопада, получая дары и от Финикии с ее колониями, и от Нубии, и от Пунта, и от месопотамских владетелей. Читая прекрасный гимн в честь Тутмеса, обладателя вселенной, невольно вспоминаешь псалом 86. Сохранились и иллюстрации к этому гимну — живопись гробницы Рехмара, где 4 страны света олицетворены четырьмя главными народами, приносящими дары фараону. Это было временем, когда в Е. стекалось много богатств и материальных, и духовных, в виде расширения кругозора и полезных заимствований, — но также и временем, с которого можно датировать начало упадка. Богатство скоплялось в руках царя и знати; на долю народа выпадали одни войны, которые он считал отвратительным занятием, свойственным только азиатам, вследствие чего и ставил их под покровительство богов Ваала и Решепа, заимствованных из Азии и сопоставленных с Сетом — египетским дьяволом. Богато одаряя храмы и увеличивая их число (так, Аменготеп I заложил Луксорский храм, Тутмес I — Карнакский, Гатшепсу — Дейр-эль-багри и т.д.), фараоны, сами того не предвидя, содействовали и без того быстрому росту могущества жрецов. Во время иноземного ига последние были представителями национального единства, а во время постоянных походов их влияние не встречало противовеса со стороны царя, который большею частью отсутствовал. Жречество захватило в свои руки разные стороны управления (напр. суд). Обладая огромными недвижимыми имуществами и деньгами, оно представляло силу, с которой приходилось постоянно считаться государству. Наконец, будучи свободно от податей и сделав из своих имуществ духовный день, под управлением «супруги бога», оно оказалось государством в государстве. Столкновение жречества и светской власти было только вопросом времени. Сначала цари пробовали избежать его, женясь на «супругах бога», которые, кажется, были в то время княгинями Фив; но потом пришлось обратиться к более радикальным мерам. Преемник Аменготепа III, Аменготеп IV, сделал попытку ввести религиозную реформацию, уничтожив и подвергнув гонению культ Аммоновой триады и, отчасти, других богов и введя новое учение, по которому творцом и промыслителем мира был объявлен солнечный диск, носивший древнее имя Атена и изображавшийся в виде солнца, лучи которого заканчивались кистями рук. Фараон переменил свое имя на Хунатен (сияние Атена), объявил себя жрецом Атена и выстроил для него храмы в Карнаке, а на месте нынешней Телль-эль-Амарны, в Среднем Е., основал для себя новую резиденцию Хутатен. Сюда были переведены из Фив присутственные места и, между прочим, государственный архив, заключавший в себе недавно найденную драгоценную дипломатическую переписку с фараоном подвластных ему сирийских царьков, а также письма царей Митанни и Вавилона, вступавших с Е. в родственные связи. Язык писем — вавилонский, нередко с примесями местных форм; пари Митанни писали клинописью, на своем непонятном для нас языке. Заставить египтян забыть богов, которым они поклонялись столько веков, и побороть сильное духовенство Хунатену не удалось. Его преемник Аи примирился с жрецами, а основатель новой 19 династии, Горемиб, официально восстановил культ Аммона. Во всей этой истории в выигрыше оказались одни только жрецы, как мученики за любимую народом веру; что же касается страны, то религиозные смуты. следовавшие за смертью Хунатена, еще на один шаг приблизили ее могущество к падению. Между тем и внешние условия успели измениться в неблагоприятную для Е. сторону. Северная Сирия превратилась из конгломерата мелких владений в сильное государство хетов, имевшее сходную с Е. организацию и явившееся серьезным противовесом его могуществу. «Великий царь» хетов сделался как бы сев. фараоном. Его авторитет распространился на всю Мал. Азию, в его войске стали служить все сев. Народы. Завладев долиной Оронта, хеты проникли до земли амореев, из-за которой и началась их борьба с Е. Уже Горемибу пришлось иметь с ними дело; ходил на них и Сети I, после смерти которого восстала Палестина, и следующему царю, знаменитому Рамзесу II (1348 — 1281), пришлось усмирять ее, воевать с хетами и заключить с ними мир на равных условиях, т.е. отказаться от гегемонии. С этих пор надолго прекращаются наступательные войны египтян. Остальную часть своего продолжительного царствования Рамзес употребил на постройку храмов и городов на СВ (Пифома и Рамесса)и в Нубии. Тяжесть работ, за отсутствием пленных, стала теперь обрушиваться на туземцев и на угнетаемых евреев. Царствование этого фараона, не блестящее извне и тягостное внутри, обязанное своей незаслуженной славой случайным обстоятельствам, оставило по себе печальные следы. При его преемнике Меренпта на Е. обрушилась серьезная опасность. Уже при Рамзесе II пираты, давно умножившиеся на Средиземном море, хозяйничали на границах Дельты, а после смерти царя они огромной массой обрушились на Е. Между ними встречаются имена, напоминающие ливийцев, а также, может быть, ахеян и тирренцев. Фараону удалось победить их, но это только на некоторое время освободило страну от дальнейших опустошений. Кажется, что в царствование того же фараона Е. поразил другой удар — еврейский исход, лишивший страну даровых работников и отторгнувший от нее южн. Сирию, тел более, что в ней около того же времени водворились сильные филистимляне. Смерть Меренпта дала сигнал к новым междоусобиям. На престоле сидели ничтожные цари; за них господствовали солдаты и иностранцы, все больше наводнявшие страну и даже достигшие престола в лице сирийца Арсу. Так шло дело, пока не воцарилась новая, XX дин., в лице Сетнехта и его сына Рамзеса III. Последний старался еще раз воскресить величие Е. Водворив внутренний порядок, он наказал ливийцев, опять засевших на границе, и отразил нападение на Египет пиратов, уничтоживших в своем напоре монархию хетов. Рамзес III также любил постройки, копируя в них и во всем другом Рамзеса II. Памятником ему служит храм Мединет-Абу в Фиванском некрополе. Если уже в это время Е. мог жить только воспоминаниями, то в последующий период (эпоха Рамессидов) он падал все больше и больше. Царствование следующих 9 Рамзесов замечательно только настроениями внутри, бессилием извне и дальнейшим развитием авторитета жрецов, которые, наконец, взошли на престол, в лице Гиргора, основателя XXI дин. Ливийцы машауаша (сокр. Ма), засевшие в отдельных областях Дельты, почувствовали себя, при слабых фараонах, почти самостоятельными. Произошло то самое, что потом повторилось в Риме и Византии: солдаты достигли престола. Сначала сидели на нем бубастидские владетели (XXII дин.), потом выступили на сцену другие вожди, не захотевшие повиноваться равным себе, и наступила т. наз. Додекархия. Фивы в это время снова приобрели характер духовного владения, управляемого «супругой бога» и признававшего царем только земного мужа последней. Эфиопия была потеряна; там водворилось другое царство, по египетскому образцу, но вполне теократическое. В эпоху Рамессидов и жрецов образовалось, в соседстве с Е., царство Давида и Соломона, ставшее, до известной степени, оплотом Е. против нового страшного врага — ассириян. Роли обоих великих народов переменились уже при Рамессидах: в 1110 г. фараон посылает дары Феглатфалассару, воевавшему в сев. Сирии. С этих пор Е. является душой коалиций против государств, ему опасных, и старается поддерживать междоусобия в Сирии. Последний фараон XXI дин., Писебханен, находил возможным, будучи родственником Соломона, оказывать гостеприимство врагу его дома, эдемскому царю Гададу; преемник его, основатель XXII дин., Шешонк I принял к себе Иеровоама и, воспользовавшись замешательствами, последовавшими за разделением Еврейского царства, вторгся в Палестину (ок. 940), взял и ограбил Иерусалим и много других городов, интересный список которых частью сохранился в Карнаке. Удержать за собой этих городов Е. не мог. Между тем эфиопы воспользовались разделением и слабостью Е.; их царь Пианхи без труда подчинил его; но управлять из отдаленной Напаты было трудно, и мелкие царьки продолжали усиливаться. Особенно между ними выделились саисские: Тефнахт и Бокхорис (Бокенранф). Последнему удалось даже объединить Дельту в сделаться первым и, вместе с тем, единственным фараоном XXIV дин. Он пал под ударами эфиопского царя Шабаки, объединившего под своею властью Е., но ставшего лицом к лицу с ассириянами, которым уже повиновалась тогда большая часть Азии. Его участие в коалиции против них кончилось поражением при Рафии и потерей обаяния Е. среди сирийцев. Преемникам его пришлось довольствоваться оборонительным положением. При Тахарке фараоне негрского происхождения, Ассаргаддон проник до Фив (674), освободил Е. от эфиопов, восстановил мелких царьков и принял титул «царя царей Мусура, Патроса и Куша». И ассириянам, однако, было трудно удерживать Е., тем более, что наиболее крупные из его владетелей — саисские — продолжали стремиться к верховенству и объединению Египта под своею властью. Воспользовавшись замешательствами в Азии, заключив союз с Лидией и наняв ионийских и карийских солдат, саисский владетель Псаметих I (664 — 610) не только освободил Египет, но и попытался на