1) CaO2CI2 + СО2 + Н2О = 2НСlO + CaCO3; 2) C2H6O + HClO = C2H4O + HCI+Н2О; 3) HCl + HClO = Cl2+ H20; 4) C2H4O + 3CI2= CCl3COH+3HCl; 5) 2ССl3СОH + Ca(OH)2 = 2СНСl3 + Ca(HCO2)2.
Х., полученный из хлорала перегонкою его гидрата с раствором едкого натра, безусловно чист. Х. есть жидкость с эфирным запахом и сладковатым вкусом, едва растворимая в воде. Он кипит при 61°, удельный вес его 1,527. Он загорается с большим трудом; бумажный фитиль, пропитанный Х., горит сильно коптящим красным пламенем с зелеными краями. Х. легко растворим в спирте и эфире; растворяет серу, фосфор, бром, иод, жиры и вообще различные органические вещества, богатые углеродом. Продолжительное действие хлора переводить его в четыреххлористый углерод CCl4. Пары Х. при прохождении через раскаленную стеклянную или фарфоровую трубку, нагретую докрасна, разлагаются на углерод и соляную кислоту. При кипячении его с спиртовым раствором едкого кали он разлагается с образованием хлористого и муравьино-кислого калия:
СНСl3 + 4КОН = 3КСl+2Н2О+СНО2К. Чистый Х. медленно изменяется в присутствии воздуха и под влиянием света; при этом выделяются едкие кислые пары, состоящие из соляной кислоты и хлорокиси углерода: CHCl3+O = HCl+COCl2. Чистый Х. не дает мути в растворе азотнокислого серебра, не чepнеeт oт cеpной кислоты и не действует на натрий. Применяется Х., как анестетическое средство, как растворитель и в производстве красящих веществ.
В. Ипатьев.
Хлороформ (медиц.) анестезирующее средство, вызывающее при вдыхании паров его сон, полную потерю движений и чувствительности. Благодаря таким свойствам препарат нашел широкое применение в хирургии. С 1847 г., когда Симпсон впервые испытал применение Х. для обезболивания при операциях, и до настоящего времени препарат этот остается во главе всех средств, употребляемых для общего наркоза. При вдыхании разведенных паров Х. различают 3 периода действия: неполное сознание, возбуждение и анестезия. Обращаясь к рассмотрению механизма действия хлороформа, мы должны признать, что явления, вызываемые хлороформным наркозом зависят от парализующего влияния этого препарата на головной и спинной мозг, а также от понижения возбудимости двигательных узлов сердца и периферического сосудистого аппарата. Явления возбуждения в первом периоде могут быть также объяснены параличом высших нервных центров, заведывающих соразмерною деятельностью низших двигательных центров. Крик, пение, болтливость, сопротивление представляют собою беспорядочную деятельность различных двигательных центров, изменивших свою целесообразную деятельность, вследствие паралича руководящих психических центров. Явления общего наркоза зависят от постепенного распространения паралича также и на низшие образования центральной нервной системы. Учащение сердцебиений и поднятие кровяного давления в периоде возбуждения могут быть поставлены в зависимость от общего возбуждения, падение же кровяного давления и замедление сердцебиений в периоде наркоза зависят от угнетающего влияния Х. на двигательные нервные узлы сердца и от паралича периферических окончаний сосудосуживающих нервов. При помещении вырезанного сердца лягушки в замкнутое пространство, насыщенное парами Х., наблюдается замедление, ослабление и, наконец, полная остановка сердечных сокращений. Что эта остановка происходит действительно от Х. доказывается тем, что остановившееся сердце нередко снова удается возвратить к правильной деятельности, если своевременно удалить пары Х. Паралич периферического сосудосуживающего аппарата может быть доказан непосредственным раздражением периферических сосудосуживающих нервов во время наркоза, а именно: раздражение в последнем случае не дает поднятая кровяного давления, следовательно, остается без влияния на ширину просвета кровеносного сосуда. Наркотическое действие Х. зависит от непосредственного влияния его на нервные центры, а не от изменений в крови. В форменных элементах крови в организме животного, отравленного вдыханиями паров Х., не наблюдается таких изменений, которые имели бы отдаленное сходство с тем разрушением красных кровяных шариков, которое наблюдается при непосредственном смешении Х. с кровью вне организма. Периферический двигательный аппарат не парализуется хлороформом, раздражение электрическим током двигательного нерва или самой мышцы дает такое же сокращение, как при нормальных условиях. Х., парализуя, при обычном течении наркоза, головной и спинной мозг, только в умеренной степени понижает возбудимость дыхательного центра и сердечных узлов сердца. Но необходимо иметь в виду, что Х. может совершенно парализовать дыхательный центр, нормальною возбудимостью которого обусловливается возможность самого существования организма. Кроме того и двигательные нервные узлы сердца суть такие образования, без деятельности которых также невозможна жизнь организма. Так как случаи смерти во время хлороформирования наблюдались и при осторожном ведении наркоза самым безупречным препаратом и даже при кратковременных операциях, то необходимо быть знакомым не только с механизмом благоприятного действия, но и с подробностями анализа ядовитого действия Х. и подробно рассмотреть основной вопрос: происходит ли смерть в несчастных случаях хлороформирования от паралича сердца или от паралича дыхания. При остановке дыхания сердце может сокращаться, но только до тех пор, пока не будет израсходован имевшийся в момент остановки дыхания запас кислорода в крови. Если остановка дыхания замечена в такой момент, когда сердце еще не перестало сокращаться, то имеется надежда на спасение жизни, так как функцию дыхательного центра можно заменить искусственным дыханием. В совершенно ином положении стоит дело оживления при остановившемся сердце. Посторонними силами в настоящее время еще невозможно привести в деятельное состояние этот орган у человека, хотя одиночные попытки в этом направлении и дают некоторую надежду на будущее. Экспериментальные исследования на животных заставляют придти к заключению, что причиною смерти в значительном большинстве случаев, следует считать остановку дыхания, а потому производство искусственного дыхания является наиболее целесообразной мерой для оживления при отравлении хлороформом.
Хобот
Хобот — под этим наименованием описывается ряд органов весьма разнообразного значения. Обыкновенно Х. является придатком передней части тела и обладает способностью вытягиваться и втягиваться, и функция его по большей части осязательная, но и эти черты далеко не всегда являются общими. Между турбелляриями имеется целое семейство Рrоboscidea, у которых на переднем конце имеется Х., вероятно, являющийся органом осязания. Он представляет собой во втянутом состоянии ямку, выстланную наружным эпителием и окруженную слоем мускулатуры. Непосредственно к покровам примыкают мышцы, которых сокращение вызывает втягивание Х. и потому называемые ретракторами. Снаружи от этого слоя имеется другая мышечная оболочка, в виде мешка, облегающая первую и вызывающая своим сокращением вытягивание Х. Физиологически этот слой занимает след. мышцы, вытягивающие Х. и называемые протракторами. Большую сложность представляет собой Х. немертин; у которых он имеет значение ядоносного аппарата. Только у немногих из них (Amphiporus, Molocobdella, Geonemertes) он вытягивается наружу через рот, а у громадного большинства Х. выставляется наружу через самостоятельное, лежащее на переднем конце углубление накожных покровов (Rhynchodaeum). Сам Х. представляет собой длинную тонкую трубку, иногда лишь немного менее длинную, чем все тело. Трубка эта образована впяченным внутрь эпителием, содержащим здесь в своих клетках палочковидные образования и стрекательные капсулы, а снаружи мышечным слоем. Таким образом внутренний покров втянутого Х. есть непосредственное продолжение покровов Rhynchodaеum и следовательно всего тела. На дне трубки у немертин группы Hoplonemertini имеется твердый кутикулярный шип, а около него мелкие шипики, его заместители на случай отпадения. На дне же Х. открывается рядом с шипом ядовитая железа. Когда хобот совершенно вытягивается, то шип оказывается на конце его и служит для нанесении ранки, через которую и попадает яд в тело жертвы. Кругом Х. имеется полость, выстланная внутри плоским эпителием и с сильно развитой кольцевой и продольной мускулатурой. Таким образом, Х. одет кругом замкнутым, наполненным жидкостью мешком — влагалищем Х., которое при сокращении своих стенок надавливает на Х. и заставляет его выпячиваться наружу. Втягивание Х. совершается при помощи особой мышцы — ретрактора, прикрепляющейся к заднему концу Х. и затем проходящей через все влагалище до его задней стенки, и прикрепляющейся после ее прободения к спинной поверхности в задней части тела, где волокна ретрактора смешиваются с продольной мускулатурой тела. У паразитических червей — колючеголовых (Acanthocephali) имеется также на переднем конце тела короткий Х., вооруженный многочисленными шипами и крючками и окруженный мускулистым влагалищем. От Х. отходит ретрактор, который, по выходе из влагалища, продолжается в два ретрактора влагалища (брюшной и спинной), присоединяющиеся к продольной мускулатуре. Точно также у ленточных глист на переднем конце головки бывает небольшой, вооруженный венчиками крючков Х., а у сем. Tetrarhynchidae на голове выпячиваются 4 довольно длинных с многочисленными крючками хоботка. У паразитических форм Х. является, вероятно, органом прицепления. У живущих в илу червей отряда эхиуровых имеется иногда довольно длинный и двурасщепленный (Воnelia) на конце невтяжной Х., у основания коего находится рот. Х. на передней стороне имеет мерцательный покров, а обыкновенно и желобок. Надо думать, что реснички по этому желобку подгоняют пищевые частицы ко рту. У яванского Sternaspis основная часть хобота очень коротка, но боковые развилки его (не имеющие желобка) очень длинны, длиннее тела червя. У других видов Sternaspis Х. не найдено. У приапулид и сипункулид Х. называется передний конец тела, обладающий способностью втягиваться при помощи 4-х ретракторов и выпячиваться вследствие сокращения всего тела. На этом конце находится ротовое отверстие, окруженное щупальцами (у сипункулид), и поверхность Х. может быть усажена шипами (у приапулид). У кишечно-жаберных весь передний отдел тела, лежащий впереди рта и отделенный от следующей части (воротника) узкой перетяжкой, носит название Х. Внутри его залегают многие органы. Наконец, у хоботных пиявок под этим наименованием подразумевают мускулистую глотку, обладающую способностью, подобно глотке многих кольчатых червей, вытягиваться наружу. У членистоногих под именем Х. описываются ротовые части различного морфологического значения. У Pantopoda это выступ переднего сегмента, иногда довольно длинный и несущий на конце ротовое отверстие. Соответствует ли Х. Pantopoda приротовым конечностям, сросшимся вместе, не выяснено. Что касается до сосущих насекомых и клещей, то там Х. несомненно является результатом модификации тех или других конечностей. Х. у позвоночных представляет вытянутую носовую часть с ноздрями на конце и иногда достигает значительной длины и подвижности, как напр. у хоботных. Небольшой подвижный Х. имеют некоторые черепахи, а из млекопитающих некоторые землеройки (Macroscelides typicus) выхухоли (Myogalidae), тапиры. Впрочем, у многих других млекопитающих нос слегка удлинен и отличается значительной подвижностью, так что между подвижным носом и Х. трудно провести границу. У выхухолей Х. поддерживается двумя тонкими хрящевыми трубками и приводится в движение 5 мышцами. У слона Х. снабжен пальцеобразным отростком на конце. Кювье насчитывает в нем до 40000 отдельных мышечных пучков (продольных и кольцевых). Слон не может опускать голову до земли и Х. является весьма важным органом в его жизни. У морского слона из ластоногих небольшой Х. свойственен только самцу и отсутствует у самки. Таким образом изложенное показывает, что наименование Х. — не связано с каким либо определенным морфологическим понятием и присваивается весьма разнообразным органам.