«ВОЗДУХ!» – возглас, подававшийся в виде сигнала воздушной тревоги при налете авиации противника.
ВОЗДУШНАЯ ТРЕВОГА – система немедленного приведения средств противовоздушной обороны в готовность к отражению нападения с воздуха, а также команда к использованию населением всех средств защиты от ударов с воздуха. Сигнал воздушной тревоги при угрозе или начале воздушного нападения подавался короткими прерывистыми гудками паровозов, пароходов, на предприятиях, голосом (криком «Воздух!»), объявлялся по репродукторам, поэтому во время войны они никогда не должны были выключаться, а в осажденном Ленинграде – учащением такта метронома. Население по тревоге должно было спускаться в бомбоубежища и не выходить до сигнала отбоя, а бойцам противовоздушной обороны следовало занимать свои места на крышах зданий, проверять затемнение, патрулировать улицы.
ВОИНСКИЕ ПОЧЕСТИ – военный ритуал, форма проявления уважения и оказания почета. Отдавались при встрече и проводах должностных лиц высокого положения в виде построения почетного караула в парадной форме из представителей основных родов войск и его последующего прохождения церемониальным маршем; при возложении венков к памятникам и могилам воинов, павших в войнах; при спуске на воду венков на месте гибели кораблей; при погребении военнослужащих или гражданских лиц, имевших особые заслуги (отделение солдат производило троекратный ружейный салют холостыми патронами) и пр.
ВОКЗАЛ – специальное транспортное учреждение на железных, автомобильных, водных или воздушных путях сообщения. Транспортный кризис, резко обострявшийся во время Гражданской и Великой Отечественной войн и в послевоенный период, частично изжитый только в 1960–80‐х гг., но возникавший летом, в период отпусков, придал вокзалам, в основном железнодорожным, особое значение в жизни советских людей. Поездов не хватало, билеты всегда были большим дефицитом, и транзитные пассажиры на узловых станциях могли провести 2–3 суток в очереди, чтобы закомпостировать (произносили «компасировать», не от «компостер», а от более знакомого «компас»). Поэтому вокзалы всегда были переполнены людьми, на ночь устраивавшимися на сравнительно немногочисленных жестких массивных скамьях, а в основном на своих узлах и чемоданах, а то и просто на полу в укромном уголке, подстелив под себя газету, либо спали сидя на ступенях лестниц; не боявшиеся за стоптанную обувь спали даже с комфортом, разуваясь и добавляя к обычной вокзальной духоте аромат давно не стиранных носков. Залы ожидания отличались неистребимым специфическим запахом: смесью пыли, пота, табачного дыма, винного перегара и ароматов вокзальных общественных уборных. Поскольку в вокзальной толпе укрывались и люди, бывшие не в ладах с законом, а также бродяги, дешевые проститутки, жаждавшие выпивки алкоголики и пр., милиция постоянно патрулировала вокзалы, вылавливая подозрительных лиц, пресекая многочисленные попытки воровства; поздней ночью, в связи с уборкой помещений, устраивались проверки билетов и документов: все пассажиры перегонялись из убиравшегося зала в другие помещения, а потом в убранный зал ожидания милиция пропускала людей только с билетами, остальным же приходилось коротать ночь на улице, у вокзальных дверей, в надежде как-то прорваться в помещение. На больших вокзалах крупных городов имелись специальные комнаты матери и ребенка, куда на ночь пропускались матери с маленькими детьми (но мест здесь было крайне недостаточно и обычно дети томились в общем зале ожидания с родителями), а также «депутатские комнаты» для «слуг народа». В вокзалах находились многочисленные торговые заведения, торговавшие газетами и журналами, разной мелочью, напитками, бутербродами и выпечкой; привокзальные рестораны работали до глубокой ночи и нередко были пристанищем блатной публики.