ии так наз. москвофильской, которая тогда была в Галиции еще сильна; эта мнимо-русская партия питает, под именем любви к России, исключительно любовь к ее реакционным и темным элементам, совершенно не знает русской литературы и, в своем презрении к малорусским крестьянам, пишет так наз. «язычием», т. е. очень уродливым жаргоном, представляющим хаотическую смесь российской тредьяковщины со словами польскими и малорусскими. На таком язычии Ф. стал помещать в органе студентов-москвофилов: «Друг» свои стихотворения и длинный фантастический роман «Петрии и Добощуки», в стиле Гофмана. Под влиянием писем киевского проф. М. П. Драгоманова, молодежь, группировавшаяся вокруг «Друга», познакомилась с русской литературой эпохи великих реформ и вообще с русскими писателями, и прониклась демократическими идеалами, после чего и орудием своей литературной речи избрала язык своего галицкого демоса — малорусский; таким образом малорусская литература получила в свои ряды, вместе со многими другими талантливыми работниками, и Ф. Разъяренные массовой потерей молодежи, старые москвофилы, особенно редактор крайне ретроградного «Слова» В. Площанский, обратились к австрийской полиции с доносами на редакцию «Друга». Члены ее в 1877 г. были все арестованы, и Ф. провел 9 месяцев в тюрьме, в одной комнате с ворами и бродягами, в ужасных гигиенических условиях. По его выходе из тюрьмы от него, как от опасного человека, отвернулось все галицкое обскурантное общество — не только москвофилы, но и так наз. народовцы, т. е. Украинофильские националисты старшего поколения, с убеждениями буржуазными или униатскоклерикальными; Ф. должен был оставить и университет (он окончил унив. курс лет 15 спустя, когда готовился к профессорской кафедре). Как это пребывание в тюрьме 1877 г., так и вторичное заключение в 1880 г. и еще одно в 1889 г. близко познакомили Ф. с разнообразными типами подонков общества и тружеников-бедняков, доведенных нуждою и эксплуатацией до тюрьмы, и доставили ему ряд тем для беллетристических произведений, которые печатались преимущественно в редактируемых им журналах драгомановского направления («Дзвiн», «Молот», «Громадський Друг» 1878, «Сьвiт» 1880 сл., «Народ» с 90-х гг. и др.); они то составили главную славу Ф. и немедленно начали переводиться на другие языки. Из числа их выделяются: цикл рассказов из быта пролетариев, работников и богачейпредпринимателей на нефтяных приисках в Бориславе; проникнутые гуманным отношением к человеческому достоинству повести из жизни воров и бывших людей (особенный успех имела повесть «На днi» = «На дне общества». 1880); чуждые религиозного и национального антагонизма рассказы и повести из быта евреев (лучше всех — роман «Boa Соnstrictor» = «Кулак», 1884; «До сьвiтла!» = «К свету!», 1889, перев. на русский язык несколько раз; стихотворные поэмы из жизни евреев, ищущих правды). Тюрьмою же навеяны и циклы лирических произведений, из которых одни, более глубокие и талантливые, но менее популярные, полны идеалистической грусти на широкие общечеловеческие мотивы, а другие, сделавшиеся в высшей степени популярными, энергично и эффектно призывают общество бороться против общественной (классовой и экономической) неправды. Ф. проявил талант и в области объективного историч. романа: его «Захар Беркут» (1883, из времен татарского нашести XIII в.) получил премию даже на конкурсе национальнобуржуазного журнала «Зоря», который не усмотрел в нем «натурализма Зола» (псевдоклассики и схоластики-галичане всегда выставляли против Ф. этот упрек). На Украине этот роман привлек серьезное внимание читателей к его автору, столь непохожему на заскорузлое большинство галичан, и положил начало более близкому общению Ф. с украинцами России. За «натуралистическими» и «радикальными» произведениями Ф. галичане тоже не могли не признавать блестящего таланта, несмотря на то, что эти произведения содержали в себе вызов всему инертному, непросвещенному буржуазно-клерикальному галицкому обществу; огромная начитанность, литературная образованность и осведомленность Ф. в вопросах политико-общественных и политико-экономических служили для народовцев побуждением искать сотрудничества Ф. в их органах. Понемногу между Ф. и народовцами установились мирные отношения, и в 1885 г. он был приглашен ими даже в главные редакторы их литературно-научного органа «Зоря». Два года Ф. вел «Зорю» очень успешно, привлек в сотрудники ее всех талантливейших писателей из Украины российской, а примирительное свое отношение к униатскому духовенству выразил прекрасной своей поэмой «Панськi жарти» («Барские шуточки»), в которой идеализирован образ старого сельского священника, полагающего душу свою за овцы своя. Тем не менее в 1887 г. наиболее рьяные клерикалы и буржуа настояли на удалении Ф. от редакции; другим народовцам не нравилась также чрезмерная любовь Ф. к русским писателям (Ф. и лично переводил очень много с русского языка, и многое издавал), в которой малор. шовинизму чуялось москалефильство. Высшую симпатию Ф. нашел зато у малороссов Украины, где его сборник стихов: «З вершин i низин» («С высот и долов», 1887, 2 изд. 1892) многими переписывался и заучивался на память, а сборник рассказов из жизни рабочего люда: «В потi чола» (1890; есть рус. пер. «В поте лица», СП б., 1901), привезенный в Киев в количестве нескольких сот экземпляров, был на расхват раскуплен. Кое-что он начал помещать в «Киевской Старине», под псевдонимом «Мирон»; но и в Галиции народовцы поневоле продолжали искать его сотрудничества и напечатали, напр., его антииезуитскую повесть «Миссия» («Ватра», 1887). Ее продолжение, «Чума» («Зоря», 1889; 3 изд. — «Вик», Киев, 1902), должно было примирить народовцев с Ф. так как герой повести — чрезвычайно симпатичный священник-униат; участие Ф. в националистическом журнале «Правда» тоже предвещало мир; но состоявшееся в 1890 г. соглашение галицких народовцев с польской шляхтой, иезуитами и австрийским правительством заставило Ф., Павлика и всех прогрессивных малороссов Галичины отделиться в совершенно особую партию. По соглашению 1890 г. (это так назыв. «новая эра») малорусский язык приобретал в Австрии очень важные преимущества в общественной жизни и школе, до унив. включительно, но зато на малорусскую интеллигенцию возлагалось обязательство жертвовать интересами крестьян, поддерживать унию с Римом и подавлять руссофильство. Партия строгих демократов, организованная Ф. и Павликом для противовеса «новой эре», приняла название «русько-украiнська радикальна партия»; ее орган «Народ» (1890 — 95), в котором Ф. писал очень много публицистических статей, существовал до смерти Драгоманова (он присылал статьи из Софии, где был тогда профессором); теперь вместо «Народа» эта очень усилившаяся партия располагает другими газетами и журналами. «Народ» проповедовал беззаветную преданность интересам крестьянства, а полезным средством для поднятия крест. благосостояния считал введение общинного землевладения и артелей; идеалы германского социализма представлялись «Народу» нередко чем-то казарменным, «вроде Аракчеевских военных поселений» (слова Драгоманова), марксистская теория содействия пролетаризированию масс — бесчеловечной; Ф. кончил тем, что стал популяризовать (в «Життi i Слови») английское фабианство. В религиозном отношении «Народ» был ярым врагом унии и требовал свободы совести. В национальном отношении «Народ» так же крепко держался малорусского языка, как и «новоэристы», и считал употребление его обязательным для малорусской интеллигенции, но выводил такую необходимость из мотивов чисто демократических и провозглашал борьбу против шовинизма и руссоедства. В полемике «Народа» против узконационалистической «Правды» наиболее едкие статьи принадлежали Ф.; изданный им том политических стихотворений («Нiмеччина», «Ослячi вибори» и т. п.) еще более раздражал националистов. Усиленная публицистическая деятельность и руководство радикальной партией велись Ф. совершенно бесплатно; средства к жизни приходилось добывать усердной платной работой в газетах польских. В первые два года издания «Народа» почти прекратились, поэтому, беллетристическое творчество Ф. и научные его занятия; времени, свободного от публицистики и политики, хватало Ф. разве на короткие лирические стихотворения (в 1893 г. изд. сборник «Зiвяле листье» — «Увядшие листья» — нежно-меланхолич., любовного содержания, с девизом для читателя: Sei ein Mann und folge mir nicht). Около 1893 г. Ф. вдруг отдается преимущественно ученым занятиям, вновь записывается в львовский унив., где намечается проф. Огоновским в преемники по кафедре древнерусской и малорусской словесности, потом доканчивает историко-филологическое образование в венском университете на семинариях у акад. Ягича, издает (1894) обширное исследование об Иоанне Вышенском докторскую диссертацию: «Варлаам и Йоссаф», издает (с 1894 г.) литературно-историко-фольклорный журнал «Життье i Слово», печатает старорусские рукописи и т. д. В 1895 г., после удачной вступительной лекции Ф. в львовском унив., профессорский сенат избрал его на кафедру малорусской и старорусской литературы, и Ф. мог радоваться, что наконец у него есть возможность сбросить с себя «ярмо барщины» (так он называл обязательную работу в польских газетах ради куска хлеба для себя и семьи) и посвятить себя всецело родной науке и литературе. Однако, галицкий наместник граф Казимир Бадени не допустил до утверждения в профессуре человека, «который три раза сидел в тюрьме». Тяжелое пессимистическое настроение Ф. выразилось в его сборнике стихотворений: «Мий Iзмарагд» (1898, сост. по образцу древнерусских «измарагдов»); в одном из стихотворений исстрадавшийся поэт заявил, что он не в силах любить свою инертную, неэнергичную нацию, а просто будет ей верен, как дворовая собака, которая верна своему господину, хотя его не любит. Испорченность польскошляхетского общества Ф. обрисовал в романах «Основи суспильности» = «Столпы общества», «Для домашнього огнища» = «Ради семейного очага» 1898) и др. Такие произведения, как «Основи суспильности», истолковывались польскими врагами Ф. в смысле осуждения не только польского дворянства, но и всего польского народа. Всего больше Ф. поплатился за свое исследование о Мицкевиче, по случаю его юбилея: «Der Dichter des Verraths» (в венск. журн. «Zeit»). Всеобщее негодование польского общества закрыло для него доступ в польские газеты и журналы, даже наиболее беспристрастного оттенка. Источником средств к существованию оставалась работа в журналах немецких, чешских, русских («Киевск. Стар.», «Сев. Курьер»), но этого случайного заработка было недостаточно, и поэту одно время грозила слепота от темной квартиры и голодная смерть с семьею. Как раз к этому времени «Ученое общество имени Шевченка во Львове» получило, под председательством проф. Грушевского, прогрессивный характер и предприняло несколько серий научных и литературных изданий; работа в этих изданиях стала оплачиваться и в число главных работников был привлечен Ф. С 1898 г. он состоит редактором «Лiтературно-Наукового Вiстника», лучшего малоpoccийского журнала, издаваемого общ. имени Шевченко; здесь и печатается большая часть его беллетристических, поэтических, критических и историко-литературных произведений. Его роман «Перехреснi стежки» = «Перекрестные тропинки» (1900) изображает тернистую жизнь честного общественного деятеля-русина в Галичине, энергия которого должна в значительной степени тратиться на борьбу с мелкими дрязгами и вторжением политических врагов в его личную жизнь. Лирическим воспоминанием о пережитом печальном прошлом является сборник стихотворений: «Iз днiв журби» = «Из дней скорби» (1900). Ученые сочинения Ф. по истории, литературе, археологии, этнографии и т. п. издаются в «Записках» ученого общ. имени Шевченко и — монографиями — в многочисленных «Трудах» секций общества, в одной из которых Ф. состоит председателем. Неполный перечень одних только заглавий написанного Ф., составленный М. Павликом, образовал объемистую книгу (Львов, 1898). 25-летний литературный юбилей Ф. торжественно отпразднован в 1899 г. малороссами всех партий и стран. Лучшие малороссийские писатели России и Австрии без различия направлений посвятили Ф. сборник: «Привiт» (1898). Некоторые сочинения Ф. переведены на немецкий, польский, чешский и — преимущественно в последнее время — русский яз. Из обширной литературы о Ф. важны: 1) предисловие Драгоманова к «В потi чола» (Львов, 1890). где помещена автобиография Ф.; 2) обстоятельная биография и анализ произведений — в «ист. малорос. лит.» проф. Огоновского; 3) статья О. Маковея в «Лiт.-Н. Вiстн.» (1898, кн. XI); 4)"Iв. Ф." — обзор проф. А. Крымского (Львов, 1898). См. ст. Е. Дегена в «Нов. Слове» (1897, кн. III) и предисловие М. Славинского к русскому переводу «В поте лица» (СПб., 1901). Об этнограф. трудах Ф. — у проф. Н. Сумцова, во II т. «Современной малор. этнографии».