«толстолобики», которые, во-первых, не знают, что у них в данный момент есть
телефоны. А есть «толстолобищи»! Они не знают, как их отключить. Несмотря
на все мои уговоры обеззвучить звонки в пейджерах и телефонах, в течение
концерта в Октябрьском зале в Питере, то и дело у кого-то звонил телефон.
После концерта за кулисы пришла миловидная девушка. С видом
провинившейся ученицы – видимо, недавно закончила школу, – она стала
просить у меня прощения:
- Дело в том, что мне спонсор подарил телефон, но не сказал, как его
отключать. Поверьте, что только я не делала, чтобы вы не слышали звонки. Я
даже на него садилась!
Вообще, если бы я был Крыловым, точно написал такую басню
«Девушка и телефон». В театре, на одном из спектаклей, неподалеку от меня
сидела зрительница, у которой в сумочке её «чмобильник» периодически во
время спектакля наигрывал «Турецкий марш» Моцарта. Зрители начали ей
высказывать все, что они о ней думают. Женщина, действительно, покраснела
от стыда, и начала рыться в сумочке, пытаясь выудить его оттуда. Но у женщин
то, что им надо, всегда находится на самом дне сумочки. Она начала из неё
вынимать подряд все. И этого всего оказалось так много! У этой маленькой
сумочки, на глазах рядом сидящих, наизнанку выворачивался её богатый
внутренний мир. Чем-то напоминало фокус. Осталось в конце из этой сумочки
только за уши вытащить кролика. А телефон так и не выуживался. И продолжал
звонить. Женщина так переволновалась, что совсем перестала соображать, и
выдала фразу, после которой половина зала зрителей, слышавших эту фразу,
«грохнули» со смеху так, что на какое-то время спектакль на сцене
приостановился:
- Не могу найти, наверное, я его дома забыла!
ЮМОР С БОРОДОЙ!
Путешествуя по Алтайскому краю, я долго не брился. Люди перестали меня
на улицах узнавать, и это мне понравилось. Никто больше не теребил душу
восхищенными вскрикиваниями: «Ой, первый раз вас видим живым!» Более того,
вскоре оказалось, что сервис у нас в России не такой вежливый, как я думал, пока
меня узнавали. Мне стали грубить в магазинах, толкать в очередях, игнорировать,
если я обращался к прохожим с вопросом, как мне пройти туда-то… Я снова стал
человеком! Нашим человеком!!!
В Сочи подошел к стоящему у прилавка холодильнику с мороженым,
открыл створку, чтобы выбрать что-нибудь повкуснее. Подскочила продавщица,
точь-в-точь из далекого совдеповского «тёточного» сервиса и, оскорбленная моей
самостоятельностью, начальственно взвизгнула:
- Что вы тут своими ручонками сучите?
Давно я подобного не слышал! Даже забыл, как отвечать в таких
случаях. В те далекие 70-тые, когда с подобными оборотами мы сталкивались
ежедневно, я любил в таких случаях с улыбкой отвечать: «С таким характером,
могла бы быть и покрасивее!». После такого ответа, сервисные тётки, как правило,
немели, пытаясь понять: комплимент это или оскорбление? С тех пор я стал намного
старше, да и борода обязывала. Недаром все святые на Руси носили бороду.
Продолжая разыгрывать этакого смиренного старца, с интонацией волхва на капище,
я объяснил ей, что выбираю мороженое и что, если она будет любезна, поможет мне,
то я буду ей бесконечно благодарен… Пока я сплетал все эти слова в одну
изысканную вежливость, она по голосу начала меня узнавать, насторожилась и стала
пристально в меня всматриваться, как бы сличая голос с лицом. Что-то все равно у
неё в голове не срасталось. Тем не менее, уже гораздо мягче, хотя все еще и
скрипуче, осторожно поинтересовалась:
- Это вы? Или не вы?
- Ну… в какой-то степени… А что?
- Сказали бы сразу, что это вы, я бы вам не грубила!
После признания во мне «зведзы», она была настолько любезна, что
позволила самому выбрать мороженое. А когда я уходил, будучи неуверенной, что
это все-таки я, переспросила для своего будущего спокойствия еще раз:
- Извините, но это, действительно были вы?
Ей хотелось еще раз убедиться, что она не зря пять минут сдерживалась и не
грубила мне. А то, вдруг, не я? Тогда ж вся эта её вежливость была израсходована
вхолостую.
* * *
Зато, благодаря бороде и неузнаваемости, я теперь могу хоть иногда
услышать о себе правду. Встречал гостей перед собственным концертом у парадного
входа в зал «Октябрьский» в Петербурге. Мимо проходила пара. Он и она. С