ты отрешишься. (3.8)
Кроме действий,
что лишь ради жертвы, Этот мир цепью действий скован: Потому — ради жертвы действуй, Все привязанности покинув. (3.9)
Кришна указывает на себя как пример просвещенной деятельности:
В трех мирах отыскать невозможно Ничего, что свершить бы Я должен, Ничего, чем бы не обладал Я, — Все же в действии Я пребываю. (3.22)
Если б Я не вращал, Арджуна, Колесо своих дел прилежно — По пути Моему бы тотчас Устремились повсюду люди. (3.23)
Стоит Мне устраниться от действий — Все три мира, Партха, погибнут! Так Я стал бы причиной смуты И губителем этой вселенной. (3.24)
Точно так же как муж заблудший Поступает, действием скован, — Непривязан, пусть действует мудрый, Укрепляя миров целокупность. (3.25)
Весь секрет заключен в человеческом уме как первичном источнике всякого действия. Если ум чист, лишен привязанности к деяниям, его нельзя ими загрязнить, даже когда их совершаешь. Только привязанность, а не действие как таковое, приводит в движение закон нравственного воздаяния (или кармы), вследствие которого человек оказывается привязан к колесу бытия посредством новых перевоплощений. Ум, который отполирован словно зеркало, полностью лишенный всякого следа привязанности, без всякого изъяна, видит вещи такими, каковы они есть на самом деле. И что они действительно являются Божественным Я. Совершенный йогин всегда наслаждается подобным божественным видением:
Свою душу очистивший йогой И повсюду единое зрящий, Он себя в тварях всюду видит, Твари все он в себе созерцает. (6.29)
Видение одинаковости всех вещей и тварей — плод полной непривязанности. Непривязанность это по сути занятие позиции запредельного Я, вечного свидетеля всех процессов и прозревания заблуждения бытия себя как действующего субъекта, иначе это. Тем не менее деяния следует продолжать осуществлять.
Действия должны совершаться не только в духе бескорыстия, или непривязанное™, они еще нравственно должны быть безупречны и оправданны. Такой взгляд не всегда находит достаточное отражение в западных толкованиях Гиты. Если бы действие зависело сугубо от умонастроения человека, это служило бы самым лучшим оправданием безнравственного поведения. Бхагавадгита не утверждает подобного рода субъективизм. Чтобы действие было «цельным» (критсна), или благоразумным, оно должно нести в себе две вещи: субъективную чистоту (то есть непривязанность) и объективную рассудительность (то есть нравственную правоту). Внешний фактор нравственной правоты или ошибочности определяется традиционными моральными ценностями и преобладающими нормами поведения, а также растущим пониманием правильности и ошибочности посредством упражнения в йоге. Гита возводится на этических основаниях Махабхараты. Сам эпос, с одной стороны, представляет собой грандиозную попытку ухватить природу того, что законно (дхарма) и что незаконно (адхарма). Это отражается в следующих строфах Гиты:
Что есть действие, что есть недействие?
Даже мудрые здесь в сомненьи.
Я тебе возвещу знанье действий:
Знаньем этим свой грех одолеешь. (4.16)
Размышляй же о смысле действия
(карман)!
Также в суть многодействия
(викарман) вникни!
Размышляй и о смысле недействия
(акарман)\
Сущность действий исполнена тайны.
(4.17)
Кто недействие видит в действии,
Кто в недействии действие видит -
Средь людей тот поистине мудрый,
Предписанья [сполна (критсна)]
исполнивший йогин. (4.18)
Война, в которую Арджуна был вовлечен по мудрому совету воплощенного бога Кришны, велась в интересах поддержания высшего нравственного порядка. Кауравы были властолюбивыми и развратными правителями, узурпировавшими трон. Миролюбивых Пандавов, напротив, заботило благополучие народа. Гита живописует муки Арджуны, связанные с участием в войне, даже несмотря на ее справедливый и законный характер. Видя своих двоюродных братьев и прежних наставников, выстроившихся на противоположном конце поля брани, он был уже готов бросить лук и отказаться от своих притязаний на власть, но Господь Кришна стал наставлять его совершенно иному. Его йогическое учение находится по ту сторону миролюбия, пацифизма и воинственности, милитаризма, равно как и просто выполнения своего долга, с одной стороны, и пренебрежения им, с другой. Ведь в конечном счете богочеловек Кришна рассчитывает на то, что его последователь выйдет за рамки этического мира. Он так восклицает, давая торжественное обещание:
Невзирая на прочие дхармы,
Лишь ко Мне иди за спасеньем!
Не скорби: Я тебя избавлю
От грехов твоих, всех без остатка.
(18.66)
В сердце всех существ пребывает
Их опора — великий Владыка;
Он вращает их майей [то есть силой]
своею,
Как колеса в послушной машине
(янтра). (18.61)
Только в Нем ищи утешенья Всей душою своей, сын Кунти: Его милостью ты достигнешь Высшей цели, умиротворенья. (18.62)
Бхакт Мой! Будь лишь во Мне
всем сердцем! Жертвуй Мне! Только мне поклоняйся! Так ко Мне ты придешь,
Мой любимый, Я тебе обещаю неложно. (18.65)
В Бхагавадгите йога еще не представлена систематически, как в последующих Майтраяния-упанишаде и Йога-сутре, но все основополагающие элементы самого пути уже здесь наличествуют. Для Кришны йогическая работа состоит главным образом в полной переориентации повседневной человеческой жизни на конечное Сущее. Все, что делается, должно делаться, сообразуясь с Божественным. Вся жизнь человека должна стать непрерывной йогой. Видя во всем присутствие Божественного и отбрасывая все мирские привязанности, йогины очищают свою жизнь и больше не пытаются ее избегать. Со своим разумом, сосредоточенным на Всевышнем, они деятельны в мире, ведомые незамутненным желанием способствовать благу всех существ. Таков широко известный индуистский идеал локасанграхи, буквально означающий «сближение с миром».
Трудно дать такой йоге соответствующее определение. Это не только джняна- и карма-йога, но еще и бхакти-йога. Она старается охватить все стороны человеческого бытия и затем вовлечь его в великое предприятие по достижению просветления в этой самой жизни. Поэтому путь Кришны лучше всего можно было бы охарактеризовать как некий род ранней «интегральной йоги» (пурна-йога).
Этический активизм Бхагавадгиты зиждется на панентеической метафизике: все существует или возникает в Боге, тогда как сам Бог превосходит все. Вседержитель, Вишну (в образе Кришны), предстает и как конечный источник всего сущего и как проявленная вселенная в ее полном многообразии. Вишну воплощает в себе наряду с Сущим и Становление. Господь Кришна, воплощенный Бог, говорит:
Мною весь этот мир пронизан, Но не явлен миру Мой образ: Все живое во Мне существует, Но я, Партха, не в нем пребываю. (9.4)