ЛОХ И ДЕМОКРАТИЯ
Великие умы человечества, желавшие лоху добра и только добра, испокон веков спорили, как бы это получше организовать. Одни полагали, что надо дать лоху полную свободу решать, как ему жить. Пусть, мол, он расцветает, укореняется, а свою дремучую энергию сливает в открытой политической дискуссии - может, такая бихевиоральная терапия и принесет лоху пользу. Другие, напротив, предлагали жестко зафиксировать лоха, лишив его всякой возможности навредить себе, а всю заботу о лошином благосостоянии поручить компетентным специалистам. Эти великие умы, конечно, выработали бы со временем какой-то компромисс, если бы в дискуссию не включился сам лох. Диалектика свободы и порядка возбуждает его до чрезвычайности. Демократическая система кажется ему весьма привлекательной, ибо лох полон ощущения своей важности и всегда не прочь воспользоваться своими правами. С другой стороны, идея собраться в стадо и нестись куда-то рогами вперед вслед за мудрым вожаком - соблазн, против которого устоять невозможно. К тому же авторитарная система тоже дает лоху ощущение величия и мировой гармонии. Египетские пирамиды, титанические памятники Ким Ир Сену, гигантские католические соборы в крохотных испанских городках, эстетические экзерсисы Ленни Рифеншталь и статуя Мухиной на ВДНХ выполняли одну и ту же функцию: убеждали лошье, что порядок вещей величествен и нерушим, а потому все непременно закончится хорошо. Но хорошо-то как раз никогда не заканчивалось. Тоталитарная система, конечно, показывает лоху его истинное место, где он до поры до времени сидит и не рыпается. Но поскольку люди, приходящие к власти, также являются частью этого лошиного уробороса, рано или поздно система взрывается, а вокруг летят клочья кровавого мяса. Памятуя о подобных исторических прецедентах, самые практичные из лохов все же склоняются к демократической форме правления. Но лохи-романтики готовы на все, лишь бы жить в великой стране. Этот страшный тектонический разлом лохомира пересекает моря и континенты. Везде есть правые и левые, тори и виги, государственники и либералы, республиканцы и демократы (кто сейчас помнит, что первые когда-то боролись против рабства, а вторые отстаивали интересы плантаторов-южан? Главный предмет их нынешних расхождений - можно ли пытать мусульман без суда на благо великой американской цивилизации). Я думаю, выбор политической позиции происходит у лоха еще в школьные годы. В каждом классе есть мальчики сильные и туповатые, а есть хилые и острые на язык. Хилые считают, что можно говорить вслух любую мерзость, но получать за это по морде не любят (у них низкий болевой порог). Туповатые считают, что болтовне и вседозволенности надо противопоставить суровую несгибаемую силу. Из этих жизненных позиций со временем вырастают левые и правые убеждения, соответственно. Отсюда, кстати, становится ясно, почему лоховская мечта о мудром правителе во главе единой и сильной страны - полная чепуха. Откуда ему быть мудрым, если он еще в школе был туповат и в ответ на меткие остроты хилых очкариков только бычился, играл желваками и отрабатывал приемы силовых единоборств? Никаких шансов. Да, нередко лошиные предводители и сами бывают лоховаты, однако порой это не так. Эти люди обладают уникальным талантом чувствовать, что надо лоху на данном историческом отрезке. Им дано коммуницировать с электоратом на какой-то собственной микроволне, пробиваясь без помех к лошиному подсознанию. Я, к примеру, совершенно не верю в то, что у Владимира Владимировича Путина накрученные рейтинги. Когда Владимир Владимирович выступает публично, он как бы протягивает могучую руку и трогает ею подкорку лоха, его средний, задний и продолговатый мозг - ну чисто Кашпировский (интересно, что Дмитрий Анатольевич Медведев владеет этим даром в куда меньшей степени). Послушаем, например, диалог премьер-министра с художником Глазуновым на выставке работ уважаемого Ильи Сергеевича (в пересказе Андрея Колесникова):
- Борис и Глеб - святые, это понятно, - обратил внимание на князей Путин. - Но они все отдали без борьбы. Это не может являться примером для нас. Легли и ждали, пока их убьют.
- Мне это чуждо, - согласился художник.
Далее высокий гость перешел к полотну «Князь Олег и Игорь»: - Что-то меч коротковат, как перочинный ножик в руках смотрится, как будто колбасу им режет. - А вы правы, - пригляделся к собственной картине Глазунов.
- У такого богатыря… - продолжил размышления вслух Путин.
- Ну хорошо, я исправлю, - пообещал художник. - У вас глаз очень правильный…