Не прошло и нескольких минут, как миссис Черчилль и Бриджет обнаружили тело миссис Борден. Она лежала на ступеньках в луже крови.
Подозреваемые определились
Поначалу подозрение пало на Джона Морса, чье поведение в тот момент, когда он возвращался в дом Борденов, озадачило толпу, собравшуюся у подъезда: подходя к дому, Джон почему-то замедлил шаг и вместо того чтобы сразу войти в парадную дверь, обошел вокруг дома и сорвал с дерева яблоко. Полиция тоже предполагала, что его алиби не очень-то убедительно. Однако, когда все факты были тщательно проверены, подозрение отпало.
Детективы с самого начала были убеждены, что оба убийства - дело рук кого-то из обитателей дома. Бриджет Салливан они исключили из числа подозреваемых очень быстро: у нее не было никаких мотивов убивать; имя ее не упоминалось в завещании Эндрю Бордена; наличных денег в доме не было.
Оставалась лишь Лиззи Борден. Ее поведение после происшедшего было по меньшей мере странным. Когда Бриджет спросила ее, где она была в тот момент, когда на ее отца напали, Лиззи ответила, что выходила во двор. А на тот же вопрос, заданный миссис Черчилль, ответила, что ходила в это время в сарай за какой-то железкой. Естественно, об этом же ее спросили и детективы. Она повторила, что была в сарае и даже съела там три груши. Полицейские буквально на четвереньках облазили весь сарай, но никаких огрызков не обнаружили. Кроме того, Лиззи сказала, что не видела тела мачехи, когда спускалась по лестнице вниз встретить отца.
А тут еще одна из соседок сообщила полиции, что вечером накануне убийства Лиззи говорила ей, что у ее отца есть враги и она боится за его жизнь. Но расследование не выявило у конкурентов Бордена никаких поводов для убийства.
Выяснилось также, что за день до гибели родителей Лиззи купила в городской аптеке синильную кислоту и цианид. Объяснить, зачем ей это понадобилось, она не смогла.
Перед судом
Практически ни одна американская газета не обошла вниманием этот случай, и все они считали виновной в убийствах Лиззи Борден. Еще бы газеты промолчали! Это же была несомненная сенсация - старая дева-дочь отомстила тирану-отцу и жестокой мачехе.
Детективы, расследовавшие дело, готовы были согласиться с газетами. Они даже заготовили ордер на арест Лиззи, но решили подождать до конца предварительного следствия, надеясь, что там ее вина прояснится.
И они не ошиблись в своих ожиданиях. Во время предварительного следствия Лиззи допрашивали в качестве свидетельницы. Она утверждала, что ее не было наверху, когда отец вернулся домой. Стало ясно, что Лиззи пытается уйти от опасного вопроса: как она прошла по лестнице и не заметила на ступеньках тела мачехи?
"Я думала, что находилась в этот момент на лестнице, но теперь вспомнила, что была в кухне", - сказала Лиззи на следствии. И добавила доверительным тоном: "Когда обдумываешь это ужасное происшествие, многие вещи припоминаешь более четко".
Несмотря на "уточненные воспоминания", следствие выдвинуло против Элизабет-Эндрю Борден обвинение в убийстве Эндрю Дж. Бордена и Абби Борден.
К тому времени, когда дело о двойном убийстве попало в суд, провинциальное население Америки объединилось в своем недовольстве прессой за ее "несправедливое отношение" к Лиззи. Богобоязненная добропорядочная дочь бессердечного отца вызывала всеобщие симпатии. Простые люди считали, что тихую учительницу воскресной школы не должны судить в связи с таким дьявольским преступлением. Короче говоря, преобладало мнение, что она невиновна.
Тем временем Лиззи оказалась весьма удачливой в выборе адвоката. Это был Джордж Робинсон, бывший губернатор штата Массачусетс. В свое время, еще будучи при должности, именно он назначил на пост одного из трех судей, которые вели теперь судебный процесс по делу Лиззи. На предварительном слушании этот судья по просьбе Робинсона отклонил все утверждения обвинения по поводу покупки синильной кислоты и цианида. Таким образом, прогулка Лиззи в аптеку ни разу даже не упоминалась во время открытого судебного процесса.
Сам процесс шел десять дней. По ходу его было видно, как обвинение шаг за шагом теряет позиции. Лиззи помогла себе и тем, что упала в обморок на скамье подсудимых, что вызвало волну сочувствия и в зале, и среди присяжных.
Блестящее представление
Робинсон все проделал блестяще. Он убеждал присяжных заседателей, что государство поступило жестоко, позволив устроить суд над чистой, святой девушкой, обвинив ее в преступлении, которое она не способна совершить. Он закончил свою защитительную речь таким обращением к присяжным: "Чтобы признать ее виновной, нужно поверить в то, что она злодейка. Джентльмены, разве она похожа на злодейку?"
Присяжные решили, что непохожа, и признали Лиззи невиновной. Лиззи Борден встала со скамьи и под приветственные возгласы публики вышла из зала суда свободной женщиной.
И не только свободной, но и богатой. Она унаследовала большую часть папашиного состояния, такую сумму, о которой и мечтать-то не могла, пока он был жив. Несмотря на грубый стишок, который выкрикивали ей вслед ребятишки, она и не подумала уехать из Фолл-Ривер. Правда, жить в доме, который принес ей столько неприятностей, Лиззи не стала. Она купила другой дом - в престижном пригороде.
Бриджет Салливан после суда вернулась в свою Ирландию. Поговаривали, что Лиззи, вопреки завещанию отца, дала служанке довольно значительную сумму денег.
Какое-то время ходили слухи, что Лиззи и Бриджет сговорились избавиться от старого жестокого скряги и его противной жены. Но полиция никогда больше не возвращалась к этому делу. Там были уверены, что в свое время арестовали истинную преступницу. По твердому убеждению детективов, двенадцать добреньких мужчин-присяжных отпустили на свободу убийцу. Кстати, преступник с топором из Фолл-Ривер больше нигде и никогда не появлялся.
Лиззи поселилась в новом доме с сестрой Эммой. По свидетельству соседей, сестры вскоре начали ссориться и Эмма ушла из дома.
Лиззи до конца своих дней так и осталась одинокой старой девой. Она скончалась в 1927 году в возрасте шестидесяти семи лет и унесла с собой в могилу тайну душного августовского утра.
Но по сей день убийство в Фолл-Ривер время от времени вызывает споры. В Америке даже существует "Общество друзей Лиззи Борден", которое регулярно протестует против обвинений в ее адрес и настаивает на ее невиновности. Но есть также множество людей, убежденных в том, что в тот августовский день 1892 года забитая и униженная дочь Эндрю Дж. Бордена в конце концов вышла из себя и жестоко отомстила тем, кто не давал ей нормально жить.
ОСКАР СЛЕЙТЕР: Жертвы предвзятости
Создатель образа Шерлока Холмса обладал столь же блестящим умом, что и его придуманный герой-детектив, иначе он никогда не написал бы свои рассказы. Однажды Конан Дойлу пришлось применить свои способности и знаменитый дедуктивный метод в связи с необычным преступлением, совершенным в реальной жизни.
Более века прошло с той поры, как талантливое перо Артура Конан Дойла подарило миру Шерлока Холмса, борца с преступностью и скрипача-виртуоза. И в наши дни этот литературный герой остается образцом величайшего детективного ума.
Его потрясающее аналитическое мышление, основанное на дедуктивном методе, его наметанный, всевидящий глаз надежно помогали в увлекательных приключениях, пережитых им вместе с верным компаньоном доктором Ватсоном. Ни один из его последователей: будь то Пуаро, Мегрэ или Эллери Куин - не смог с ним сравниться.
Почти сразу же после появления Шерлока Холмса на свет общество стало отождествлять автора с его героем. Со всех концов планеты к Конан Дойлу шли письма с просьбами о помощи. Сэр Артур редко откликался на эти письма. Однако в нескольких случаях, когда великий писатель был убежден, что правосудие потерпело поражение, он сам занимался расследованием.
Один из таких случаев - дело Джорджа Идальджи, сына викария, индуса по происхождению. Джорджа обвинили в нанесении жестоких увечий домашним животным в его деревне Грейт-Уирли, графство Стаффордшир. И хотя это был человек безупречного поведения, дипломированный юрист, полиция по расовым мотивам все же добилась его осуждения. Идальджи был приговорен к семи годам каторжных работ.