Комаров выпустил запасной парашют. Тот вышел нормально, но капсула начала кувыркаться, первый парашют захлестнул стропы второго и погасил его. Комаров потерял какие-либо шансы на спасение. Он понял, что обречён. Комаров погиб при ударе спускаемого аппарата о землю.
В одной из статей, представленных на сайте e-nlo/ru, написано следующее.
"Когда спешат в делах космонавтики, становится не до смеха, скорее до слёз. Геннадий Понамарёв открывает нам причину гибельного приземления В. Комарова: – "Перед окончательной сборкой корпус корабля отправляют в специальную камеру, где под воздействием высоких температур полимеризуется теплозащитное покрытие". Так вот, эту операцию категорически запрещается проводить, если корпус не укомплектован парашютными люками. Увы, к нужному сроку люки не подготовили. Что делать? Ждать нет времени. Решили закрыть парашютные контейнеры чем-то вроде временных крышек, грубо нарушив установленный регламент. При полимеризации пары попали в парашютные контейнеры, стенки их стали похожи на "мелкий наждак". Удивительно, но на явное ЧП тогда никто не обратил внимание, а между тем именно оно стало причиной того, что основной купол парашюта так и не раскрылся…К тому же, как было установлено, не сработали двигатели мягкой посадки. Впрочем, если бы даже двигатели сработали, то при огромной скорости падения смягчить чудовищный удар они были бы не в силах.»
Приведя здесь интервью с дочерь. Владимира Комарова, я поняла, что в её ответах не хватает каких-то – более точных технических подробностей и объяснений случившейся трагедии…
А вот, как вспоминает о гибели Владимира Комарова в своей книге Михаил Ребров.
Недосказанность, полуправда, а то откровенные сокрытия обернулись против нас. Не знаю, случайно или нет, но в последнее время в самых различных изданиях появилась серия публикаций о "космических катастрофах" и "павших на орбите». Авторы, претендуя на "сенсационную правду", ссылаются на вышедшие в США книги Джеймса Оберга "Красная звезда на орбите" и "Раскапывая советские катастрофы". Сам Оберг кивает на секретные досье ЦРУ и некоего Виктора Евсикова, русского инженера, участвовавшего в разработке кораблей «Союз» и эмигрировавшего за океан.
Признаюсь: фамилия «Евсиков» мне не знакома. Поименно всех работающих на "королевской фирме" знали лишь в отделе кадров и особом отделе. Однако осмелюсь утверждать, что среди первых лиц Евсикова не было. Впрочем, суть не в нем. В опусах Оберга (кстати, потом мы вели переписку) меня насторожило само слово «раскапывая». Время и без того приоткрыло многое. Да и нужно ли «копать», чтобы «вырыть» явную липу. Одна короткая цитата из этого откровения о полете «Союза-1». "Предсмертные крики Комарова зафиксировали американские наблюдательные станции. Он знал об обреченности еще на орбите, и американцы записали его душераздирающие разговоры с женой, Косыгиным, а также с друзьями из группы космонавтов. Когда начался смертельный спуск корабля на Землю, он только отметил нарастание температуры, и после этого были слышны лишь его стоны и, похоже, плач…"
Способов одурачить людей много. Кто-то делает себе на этом имя, кто-то – деньги, иные – и то и другое. Но правда останется правдой: одна на все времена.
СОЮЗ – 1 (рисунок)
storm100
Оригинал взят у – montrealex в «Все, что осталось в 1967 году от космонавта Комарова»
…Идея создания нового корабля, который должен прийти на смену «Востоку», родилась у Сергея Павловича Королева вскоре после полета Юрия Гагарина. Главный конструктор не дожил до того дня, когда начались летные испытания «Союза». Они прошли без него и показали, что корабль еще «сырой», нуждается в доводке. И это делалось, хотя и несколько поспешно. Беспилотные испытания следовало продолжить, и такие голоса звучали, однако их заглушали самоуверенность, а быть может, и честолюбие разработчиков. Наверное, в каждой точке зрения есть своя доля истины. Но тогда, по тем или иным причинам, не смогли спокойно и взвешено подойти к решению вопросов. К тому же близился Первомай, праздники, увы, привыкли отмечать "рапортами и подарками". Полет «Союза» в пилотируемом варианте планировался на конец апреля 1967 года.
Группа журналистов прилетела на Байконур за несколько дней до старта. Официальная встреча с экипажем планировалась на более поздние сроки; мимолетные, накоротке, случались почти ежедневно. Приветствия, шутки, стандартное "Как настроение?" – не более того.