После получаса дипломатических усилий американец, тем не менее, получил разрешение фотографировать саму Лай-шо-сан. Женское кокетство сыграло ему на руку. Мысль фигурировать на страницах большого американского журнала оказалась для женщины-пирата неотразимой.
Но при этом было условлено, что Лилус воздержится от фиксирования на пленку любой сцены, «компрометирующей» тех, чьим пассажиром он являлся.
В этот же день репортер получил возможность описывать в свое удовольствие весьма примечательный инцидент. Джонка провела любопытный маневр. На горизонте показалось легкое облако парусов, возвещавшее о приближении рыбацкой флотилии. Джонка укрылась за островком и выжидала момент, когда мимо пройдет большой черный корабль с рыбаками. Вот показались три его желтых паруса, светившиеся на солнце. Все опоясались лентами с патронами и держали оружие наготове.
Приказы Лай-шо-сан были коротки и беспрекословны. Раздался гром пушечного выстрела, и Лилус бросился искать какое-нибудь укрытие, так как он был уверен, что сейчас начнется перестрелка.
Но ничего подобного не произошло. При повторном оповещении черная джонка, похоже, поняла, что от нее требовалось, и спустила паруса. Пираты подошли к ней ближе и встали борт о борт. На черном корабле появился человек, он перебрался на палубу пиратской джонки, где его ждал капитан. По приказу Лай-шо-сан капитан сразу провел «гостя» в ее каюту.
О чем они говорили, очевидно, останется их секретом.
Но Лилус успел заметить возбужденное состояние вновь прибывшего и прочитать по его лицу чувства, которые он испытывал от вида вооруженных до зубов людей, окружавших Лай-шо-сан.
Когда визитер вернулся на борт своего корабля, у всех, и у него в том числе, на лицах читалась радость. Было достигнуто взаимное согласие, удовлетворившее запросы обеих сторон. Не было никакого сомнения, что черная джонка заплатила денежный налог. Американский журналист набрался смелости и попытался выудить что-нибудь из капитана, который на его осторожные вопросы ответил весьма лаконично, но при этом с лукавым видом сощурил глаза:
— Дела есть хорошие… Да, да…
Видимо, именно таким способом Лай-шо-сан оказывала покровительство рыбакам.
Лилус стал вскоре свидетелем еще двух подобных тревожных событий. Вновь выстрелила пушка, но на этот раз рыбацкие джонки рискнули воспользоваться попутным ветром и уйти от пиратов, вместо того, чтобы сразу подчиниться. Взгляд Лай-шо-сан помрачнел, и можно было не сомневаться, что ее приказы содержали страшные угрозы в адрес строптивых рыбаков.
Первую ночь Лилус провел вместе с пиратами на корабле, недалеко от одного из многочисленных островов. Матросы, бросив якорь, сразу занялись рыбной ловлей при свете огней и привезли несколько больших рыбин. Но Лилус не собирался есть рыбу; в своем рассказе он с готовностью подробно описывает свой изысканный ужин, так как успел захватить с собой из Макао курицу. Он нам также описывает, как Лай-шо-сан показала себя настоящим пиратом, набросившись на его курицу и присвоив себе лучшие кусочки. Надо сказать, что это была ошибка со стороны Лилуса. Он не должен был ее провоцировать своим неосторожным поведением!
В ТРЮМЕ
Следующее утро прошло без происшествий.
Но к трем часам пополудни джонка, которая уже в течение некоторого времени медленно и осторожно продвигалась вдоль острова, — как кошка подкрадывается к птичке, припав к земле, — выскочила из-за мыса и понеслась по направлению к трем рыбацким кораблям, стоящим на якоре.
На кораблях началось смятение, вызванное внезапным появлением джонки Лай-шо-сан. Лилус без труда понял причину возбужденного поведения рыбаков и, так как, казалось, никому не было до него дела, он попытался вытащить свой фотоаппарат. Угрожающее ворчание раздалось над его ухом:
— Вы спускаться… Немедленно…
— Но…
— Вы спускаться немедленно! — повторил человек, скрипнув зубами.
Все приказы здесь исходили от Лай-шо-сан. Но на палубе никого не было! Ни одного свидетеля его действий.
У журналиста не было времени дискутировать. Полдюжины мускулистых парней окружили его и, не очень-то церемонясь с иностранцем, толкали Лилуса в сторону люка, куда он вынужден был безропотно проскользнуть. Через двадцать секунд к нему в темный трюм присоединился его слуга-переводчик.
Крышку люка закрыли. К счастью, сквозь узкие щели между досками проникали жидкие полоски света и немного воздуха, а иначе журналист и его спутник неминуемо задохнулись бы. Внутренности китайской джонки уж точно не поливали розовой водой…