Широко бытовало представление, согласно которому возня чертей (вихрь, метель) объясняется их радостью по поводу того, что к ним попадет человечья душа (Волог.).
Ветры же, вихри, отчасти под влиянием христианской проповеди (например, у раскольников Смоленской губернии), могли представляться и душами, «дыханием» грешных людей, которые носятся по земле, не находя покоя.
Верили, что в результате вихря образуется вихорево гнездо или ведьмина метла — скопление веток на березе (на сосне, реже — на других деревьях). Такие ветки подвешивали на скотных дворах; в заутреню Чистого четверга ими окуривали скот (Енис.).
По мнению крестьян Череповецкого уезда Новгородской губернии, от вихря мог уберечь собранный утром Великого четверга и воткнутый под крышу верес (можжевельник), считающийся «святым деревом». Заговор «от вихря» записан на Орловщине: «Ветры и вихри налетные, наносные, набродные, незаведомые, полдневные, лесовые, болотные, луговые, пошлю я вас во чисты поля, во сини моря, во гнилы болота. Не я вас высылаю, высылает вас Матушка, Пресвятая Богородица».
«Для утоления вихря» крестьяне Владимирщины трижды произносили: «Как вода огонь заливает, так и слова мои бурю утишают. Аминь».
ВЛАСАТАЯ ЗВЕЗДА — комета (см. ЗВЕЗДА С ХВОСТОМ).
ВОВА — фантастическое существо, которым пугают детей; бука.
Вовой в русских говорах Карелии (Медвежьегорский район) именуется и покойник, утопленник, являющийся во сне <Черепанова, 1983>.
ВОДИЛО, ВОДКА, УВОДНА — нечистая сила, которая «водит», заставляет блуждать людей; леший.
«Ой, видно водка увел: ищем корову, нет ее» (Новг.).
«В лесу водит» означает, что в нем нечисто, живет нечистый дух (или леший), который сбивает людей с дороги: «Не ходите туда, там водит» (Новг.); «Парня-то водило-водило — на третьи сутки нашли» (Онеж.); «Этот лес нечистый, тама завсегда водит» (Том.).
Водило, водка по своим характеристикам похож на блуда. Веря, что человек по большей части не сам теряет дорогу, но его «водит», заводит нечистая сила, крестьяне представляли ее по-разному: и невидимой, и неопределенного облика, и в обличье животных, людей. «А ведь лес это самое нечистое место: тут всего есть, то есть всякой всячины набито. И поводит тебя иногда — и сам не знаешь, где ходишь, и притимится всякая тварь, да и подшутит иногда» (Олон.).
В повествовании, записанном в окрестностях Дербента, леший «водит» урядника, заночевавшего в лесу, в «не совсем чистом месте»: «Только, так около полуночи просыпается, глядь: на нем лежит кто-то косматый, да такой тяжелый, что под ним ни дышать, ни подвинуться нельзя… Стал урядник кричать и гнать его с себя, — не идет! Так он с ним больше часу возится, наконец Господь надоумил его осениться крестным знамением. Только что он, значит, осенился, глядит: никого и нет! Лежит на нем одна только бурка… Вот он встал, надел на себя бурку и пошел, — вдруг видит, что впереди его что-то чернеется, словно человек идет, вот урядник и стал ему аукать! Урядник закричит — a-у! И тот ему отвечает: a-у! А сам все не останавливается и идет впереди урядника. Урядник за ним побежит, и он побежит. Урядник закричит: стой! И тот отвечает: стой! Да так он его целую ночь водил по лесу, и завел, значит, в такую трущобу и дичь, что урядник совсем выбился из сил, — да опять Господь Бог его и надоумил осениться крестным знамением! Только что осенился, глядит никого нет, кругом болото и стоит он значит по пояс в воде».
В рассказе из Мурманской области мужика «уводит» белая важенка; «уводит» кошка (Новг.). «Увести» может нечистая сила в облике двух мальчиков, юношей, двенадцати мужиков, всадника, старушки, знакомых, родственников, попутчиков: «Тута баба была недалече заведена… Как подскочили два мальчика, как повели ее: „Пойдем, пойдем, вот сюда надо идти“. Вот привели ее на камень большой. И сколько они ее там держали — образумилась баба на камне и уже замерзает. А сами засмеялись и убежали» (Новг.). «Пьяный шел с Клинов… И двое ребят ему встретилось — в гармонь играли, песни пели. И его под руки завели в лощину, в кусты. Разули до портянок. И в такое болото увели, что ему не вылезть было. Мы всей деревней спасали этого деда» (Новг.). В рассказе конца XIX в. из Вологодской губернии нечистые «водят» крестьянина под видом предводителя дворянства и жителя соседней деревни.