Преданность, аккуратность, ловкость — ради бога! Пусть будет все, что угодно! Но только пусть не будет чрезмерного усердия.
Шарль-Морис Талейран
Не избегай делать мелкие услуги: будут думать, что ты также способен и на большие.
Эпикур
Для человека нет ничего полезнее человека.
Барух Спиноза
Ты хочешь расположить его к себе? Так сделай вид, что теряешься перед ним.
Фридрих Ницше
О, эту наживку заглатывают наиболее охотно, потому что большинство людей патологически тщеславны!
Бывает, что лавры пускают корни в голову.
Станислав Ежи Лец
Ценность, придаваемая нами мнению других, и наша постоянная забота в этом направлении обычно не оправдываются никакой разумной целью, так что на них можно смотреть как на своего рода всеобщую манию…
Артур Шопенгауэр
Чем бы мы ни объясняли наши огорчения, чаще всего в их основе лежит обманутое своекорыстие или уязвленное тщеславие.
Франсуа де Ларошфуко
Гордость, обедающая с тщеславием, получает на ужин презрение.
Бенджамин Франклин
Характер гораздо больше сближает людей, чем ум.
Жозеф Эрнест Ренан
Ворон ворону глаза не выклюет.
Фольклор
Иногда людей сближает не столько сходство их характеров, как, казалось бы, непримиримая их противоположность. Но обычно мотылек тянется к свече, а не наоборот…
Порок сближает людей гораздо теснее и надежнее, чем добродетель, потому что он происходит от естества человека, а доб родетель — результат воспитания, своеобразное лаковое покрытие, не выдерживающее сколько-нибудь серьезных испытании внешними условиями…
То, что у моралистов зовется «безднами человеческого сердца», — на самом деле только обманчивые мысли, непроизвольные стремления к личной выгоде. Все эти блуждания души — тема для стольких высокопарных разглагольствований, — все эти неожиданные извороты имеют одну цель: побольше наслаждений!
Оноре де Бальзак. Отец Горио
Наши поступки подобны строчкам буриме: каждый связывает их с чем ему заблагорассудится.
Франсуа де Ларошфуко
Три основных этических импульса в человеке: эгоизм, злоба и сострадание — у каждого имеются в своем и невероятно различном отношении. В зависимости от того, каково это отношение, такие мотивы и будут на него действовать и такими окажутся его поступки.
Над эгоистическим характером будут иметь власть лишь эгоистические мотивы, и против них не выступят мотивы, обращающиеся к состраданию, а также к злобе: он столь же мало будет жертвовать своими интересами как для того, чтобы отомстить своему врагу, так и для того, чтобы помочь своему другу.
Другой, сильно восприимчивый к злобным мотивам, часто не остановится перед значительным собственным ущербом, только бы навредить другому. Ибо существуют характеры, которым причинение чужого страдания доставляет такое удовольствие, что оно перевешивает собственное столь же большое страдание… Они со страстным наслаждением идут в бой, где их ожидают столь же тяжкие повреждения, какие они могут нанести сами; они даже готовы умышленно убить того, кто причинил им зло, и вслед за тем, чтобы избежать наказания, лишить жизни самих себя, как это очень часто показывал опыт.
Напротив, доброта сердца состоит в глубоко чувствуемом, универсальном сострадании ко всему, что живет, прежде же всего — к человеку: так как чем более развит интеллект, тем больше повышается и восприимчивость к страданию…
Артур Шопенгауэр. Об основе морали
Сострадание разносит заразу страдания.
Фридрих Ницше
Кто способен все претерпеть, тому дано на все дерзнуть.
Люк де Клапье де Вовенарг
Мне совершенно безразлично, если кто-нибудь упрям; но если он дерзок, то это имеет уже для меня большое значение. Первый защищает свои взгляды, а это — его достояние. Второй нападает на мнения других, а это — уж достояние общее.
Шарль де Монтескье
Физиономисты уверенно утверждают, что люди дерзкие, способные агрессивно попирать чужие мнения, имеют, как правило, нос с изгибом в верхней его части, поблизости от переносицы. Этих людей в принципе раздражают такие понятия, как мир, покой, гармония, общее согласие.
Люди упрямо не соглашаются с самыми здравыми суждениями не по недостатку проницательности, а из-за избытка гордости: они видят, что первые ряды в правом деле разобраны, а последние им не хочется занимать.
Франсуа де Ларошфуко
Гордость нам обходится дороже, чем голод и холод.
Томас Джефферсон
Человек — как кирпич: обжигаясь, он твердеет.
Джордж Бернард Шоу
Истинно мягкими могут быть только люди с твердым характером; у остальных же кажущаяся мягкость — это чаще всего просто слабость, которая легко превращается в озлобленность.
Франсуа де Ларошфуко
Эпоха величайших свершений окажется вопреки всему эпохой ничтожнейших воздействий, если люди будут резиновыми и чересчур эластичными.
Фридрих Ницше
Хороший лук трудно натянуть, но посланная из него стрела летит высоко и вонзается глубоко.
Мо-цзы
Если надеяться на легкое, то непременно будет много трудностей.
Лао-цзы
Легко жить тому, кто нахален, как ворона, дерзок, навязчив, безрассуден, испорчен. Но трудножить тому, кто скромен, кто всегда ищет чистое, кто беспристрастен, хладнокровен, прозорлив, чья жизнь чиста…
Будда
Человек придает поступку ценность, но как удалось бы поступку придать ценность человеку!
Фридрих Ницше
Всегда делай то, что ты боишься сделать.
Ралф Уолдо Эмерсон
Тот, чье сердце не стремится ни к наукам, ни к битвам, ни к женщинам, напрасно родился на свет, похитив юность матери.
Древнеиндийский фольклор
Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх… И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь… В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо:
— Оно, конечно, так-то так, все это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Антон Чехов. Человек в футляре