Сотрудничает с «Ревю бланш», дружит с Валлотоном. Его творчество разнообразно, включает пастель, живопись маслом, ковры, гравюру; он пишет и в классической манере (обнаженная натура и портрет), и в стиле, открытом инновациям синтетистов, с использованием плоского красочного пятна; создает и композиции в явно выраженном символистском духе.
Ш. МОРЕН. Материнство. 1893
U. Rouchon: Charles Maurin,Le Puy-en-Velay, 1922.
МОРО Гюстав(Париж, 1826 — Париж, 1898).
Ж. А. РУО. Портрет Г. Моро
Сын главного архитектора Парижа, Гюстав Моро рано обнаружил способности к рисунку и живописи. При поддержке и одобрении родителей в 1846 г. поступил в Школу изящных искусств, в мастерскую Франсуа Пико, который обучил его основам живописи. Потерпев фиаско в конкурсе на Римскую премию, он уходит из мастерской Пико. Моро преклоняется перед Делакруа, влияние которого заметно в ранних работах (например, «Пьета», выставленная в Салоне 1852 г.). Он сближается с Шассерио, следует его советам; это притяжение не ослабевает вплоть до 1856 г., когда Шассерио умирает. Моро, как и Пюви де Шаванн, — его духовный наследник. Подобно Делакруа, ему свойственны восхищение женским телом, вкус к роскошным нарядам и аксессуарам. 10 октября 1856 г. Делакруа записывает в дневнике: «Проводы бедного Шассерио. Видел там Доза, Диаза и молодого Моро, художника. Он мне вполне по душе».
Тридцати летний Моро едет на два года в Италию. Привозит оттуда несколько сотен копий произведений великих мастеров Ренессанса. Пишет также пастели и акварели, напоминающие работы Коро. В этот период он встречается с Бонна, Эли Делоне, молодым Дега, которому помогает в его ранних поисках. Отныне Моро усваивает характерный проникнутый духом романтизма стиль — иератически-застывший, чуждый движению и действию.
1864 год означает решающий поворот в карьере Гюстава Моро. Он выставляет в Салоне «Эдипа и сфинкса» — картина вызывает бурную реакцию, не оставляя равнодушным никого из критиков. Это символико-аллегорическое произведение стало истинным творческим дебютом Моро. Теперь он берет мифологические или библейские сюжеты для своих картин и отдает предпочтение женским образам. Внутренний мир и внешность героинь Моро соответствуют его пониманию Вечной Женственности. Женщина-миф в изображении художника — существо ирреальное и прекрасное, чьи грациозные формы подчеркнуты дорогими украшениями. Она зовется Саломеей, Еленой, Ледой, Пасифаей, Галатеей, Клеопатрой, Далилой, воплощая то роковую силу, которая вершит судьбу мужчины, то соблазнительное животное. Она является, подобно призраку, в великолепных одеждах, осыпанная драгоценными камнями. Моро остался холостяком, единственной властительницей его дум и наперсницей была мать, дожившая до 1894 г. Быть может, в этом факте следует видеть объяснение тому, сколь велико место, занимаемое в его творчестве женщиной. В 1869 г. картина «Прометей и Европа», предложенная художником в Салон, вызвала резкую критику, после чего он долго не выставляется, а в 1876 г. возвращается в Салон с картинами «Саломея» и «Видение». В 1880 г. он последний раз участвует в выставке, показывая два полотна: «Елена у стен Трои», где женщина представлена как порочное создание, повинное в войне и гибели людей, и «Галатея»: здесь героиня — объект вожделения, к которому понапрасну приковано громадное око Циклопа.
Отказавшись от участия в Салоне, Моро по-прежнему с увлечением работает, запершись в своей мастерской, вновь обращается к большим аллегорическим композициям, таким, как «Женихи», «Дочери Теспия», добавляя пышные детали; занимается акварелью. Эти эскизы, главным образом на темы басен Лафонтена, раскованны, полны непосредственности, они чаруют прелестью текучей фактуры и той простой грацией, которой лишены слишком тщательно выписанные монументальные полотна Моро. Настоящий отшельник, Гюстав Моро чужд массовой публике; его творчество обращено к рафинированной элите, способной понять мир мифологической или средневековой символики, героини которого — Саломеи и Галатеи, застывшие в соблазнительных позах, или девы, расточающие двусмысленные ласки единорогам. Эти легендарные персонажи воспевались поэтами-парнасцами и символистами, включая Теодора де Банвиля и Жозе Марию де Эредиа, Жана Лоррена и Альбера Самена, Анри де Ренье и Гюисманса, Жюля Лафорга и Милоша. Моро был любимым художником салонов сен-жерменского предместья, его восхваляли Робер де Монтескью и Оскар Уайлд, а Марсель Пруст вспоминает о нем, изображая художника Эльстира в «Поисках утраченного времени».
Склонный к мизантропии, Моро отказывается выставлять свои картины, не разрешает их даже репродуцировать и неохотно соглашается продавать. «Я так люблю мое искусство, — пишет он, — что почувствую себя счастливым, только если буду писать для самого себя». Избранный в 1888 г. в Академию художеств, в 1892 г., уступив настойчивой просьбе своего друга Эли Делоне, он заменяет его в должности профессора и руководителя мастерской в Школе изящных искусств. Он был образцовым педагогом, насколько можно судить по воспоминаниям его любимого ученика Руо и по письмам Эвенпула.
В начале XX в. творчество Гюстава Моро остается забытым до тех пор, пока не появились Андре Бретон и сюрреалисты, вновь его открывшие. Долгое время за ним признавалось лишь одно достоинство: он воспитал ряд мастеров молодого поколения — Руо, Матисса, Марке, Мангена, Камоэна. Он в самом деле сумел развить индивидуальность этих художников и, не оказывая на них влияния своими произведениями, ориентировал их на искусство великих мастеров прошлого. «Огромным достоинством Моро, — пишет Матисс, — было понимание того, что сознание молодого человека, ученика, должно развиваться в течение всей его жизни, и потому он не добивался от учеников успешного прохождения всех школьных испытаний, — ведь нередко, даже победив в самом важном конкурсе, художник в тридцать лет имеет ложные представления о творчестве…» Вспомним, что именно открытие «Эдипа и сфинкса» помогло Одилону Редону осознать свое призвание, и первые его полотна были навеяны работами Моро.
Моро завещал государству свой особняк вместе с мастерской, где хранилось около 1200 картин и акварелей, а также более 10000 рисунков. Продав мало работ при жизни, художник подарил нам возможность любоваться в этом музее почти полным собранием его произведений и получить представление о всем богатстве творчества, неизменно возвышенного в своих духовных устремлениях.
Гюстава Моро можно считать символистом по преимуществу. Однако его искусство привлекает не только драгоценной эмалевой фактурой живописи, изысканностью колорита, эзотеризмом замыслов, — еще более привлекательны поиски новых технических приемов, результатом которых стали наброски, предвосхитившие абстрактное искусство.
Г. МОРО. Единороги
Г. МОРО. Кентавр, несущий Поэта. Ок. 1870
Г. МОРО. Галатея. 1880
A. Renan: Gustave Moreau,Paris 1900 — R. de Montesquiou: Un peintre lapidaire, Gustave Moreau,préface de l’exposition Gustave Moreau, Paris 1906 — G. Desvallières: L’oeuvre de Gustave Moreau,Paris 1912 — G. Rouault: Souvenirs intimes,Paris 1926 — P. Biehler: Trois posseédés de l’ideaclass="underline" Gustave Moreau, Burne-Jones et Félicien Rops,Paris 1948 — R. Von Holten: L’art fantastique de Gustave Moreau,Paris 1960 — S. Alexandrian: L’univers de Gustave Moreau,Paris 1975 — P. L. Mathieu: Catalogue raisonné de l ’oeuvre achevé, Fribourg 1976.
МОРРИС Уильям(Уолтемстоу, 1834 — Лондон, 1896).
ДЖ. Ф. УОТТС. Портрет У. Морриса. 1880