Военная выставка. (Армия находится на ранней стадии становления и покуда не производит особого впечатления.)
Множество флагов силуэтами в ночи. Гигантские процессии в лучах прожекторов. Огромное эффектное сборище перед Гитлером, стоящем на залитом светом помосте на стадионе. Прожектора освещают германского орла. Гитлер говорит: "Здесь находятся те, у кого преданные сердца. Кто не страдал, как страдали мы, не сможет понять нас. Не государство распоряжается нами, а мы государством. Не государство создает нас, а мы создаем государство. Наше движение твердо, как скала. До тех пор, пока хоть один из нас еще сможет дышать, до тех пор наше движение не будет уничтожено". Множество сомкнутых рядов воскрешают эпические картины древнего Рима. Крупные планы Гитлера на залитом светом помосте. Он говорит: "Мы никогда не уступим того, что создали с такими огромными жертвами". Аплодисменты сливаются с барабанной дробью. Фигура ораторствующего Гитлера видна сквозь сомкнутые ряды. "Мы не думаем ни о чем, кроме рейха!". Эта сцена тонет в задымленном свете факелов и прожекторов. Гитлер салютует.
Германский орел медленно надвигается из перспективы на фоне фигур Гитлера, Гиммлера и Лутце, заполняя широкое пространство между сомкнутыми рядами на стадионе. Снова рассвет, и музыка, медленная и торжественная; салют павшим. Три фигуры отдают дань памяти, поворачиваются и уходят.
Следует процессия со знаменами, украшенными орлом и свастикой, как великие символы Римской империи. Громадное движение знамен и флагов. Лутце обращается к фюреру перед толпами штурмовиков: "Мы ничего не хотим знать, кроме того, что необходимо исполнять любые приказы фюрера". Гитлер стоит одинокая фигура на трибуне, силуэт на фоне неба. Он говорит: "Мы отбросили то, что мешало нам. Сейчас штурмовые отряды хороши как никогда. Если кто-то нарушит моральный дух моих штурмовых отрядов, тот будет наказан [прямой намек на «чистку» Рема]. Только сумасшедший может подумать, что мы распустим то, что создали. Мы живем только для Германии. Вы [штурмовые отряды] по-прежнему самая преданная часть в Германии". Далее происходит церемония освящения знамен штурмовиков "знаменем крови" — флагом, окрашенным кровью нацистских мучеников. Штурмовики подставляют новые флаги, Гитлер касается их "знаменем крови". Палят орудия, фюрер освящает новые флаги. Он пристально вглядывается в лица штурмовиков, его лицо твердое и решительное. Торжественная музыка. Нацистские знамена во весь кадр.
Далее следует проход церемониальным маршем всех, прибывших на съезд. Гитлер стоит на помосте, сооруженном на улице. Руководители, включая Геринга, также маршируют; проходя мимо трибуны, они покидают колонну, сворачивают и становятся позади Гитлера. Армия проходит по старинным живописным улицам Нюрнберга. Движутся бесконечные ряды, камера пытается выхватить бесчисленные лица. Гитлер стоит на трибуне, видимый снизу, и приветствует их.
Заключительное собрание во Дворце съездов. Лучи прожекторов, знамена с орлами. Гитлер произносит продолжительную речь с листа, его лицо вспотело, руки жестикулируют. Он возбужден, взволнован, нервно смеется про себя, потом с явным удовольствием принимает бурные аплодисменты. Его веки подрагивают от волнения, когда он пережидает рев аплодисментов. Он не может сдержать торжествующей улыбки на лице, показанной крупным планом. Он более разнообразен, чем в предыдущих выступлениях, когда у него не было заготовленных речей. Он говорит, что все чистокровные немцы должны присоединиться к движению. Теперь он здесь навсегда. Он полон решимости сохранить лидерство и никогда не оставлять его. "От вас потребуется гораздо больше, чем от других", — говорит он. — Я не только верю, я — сражаюсь. Только лучшие могут стать членами партии… Мы обязаны вычистить все вредное… Рейх будет существовать 1000 лет". Гитлер бросает торжествующий взгляд, на его губах надменная улыбка. "Молодежь с нами!", — кричит он. Фюрер тяжело дышит, вспотел в свете прожекторов, складывает руки на груди. "Величайшая цель национал-социализма — это сила и стойкость. Мы взвалим на наши плечи государство и нацию".
"Зиг хайль!" — кричит публика. Гитлер заканчивает, обращаясь к славным традициям армии и движения. Он возвращается на свое место среди громовых рукоплесканий. Гесс выходит вперед, ждет, когда стихнут аплодисменты. Наконец он кричит: "Партия — это Гитлер, Гитлер — это Германия". Вновь начинает звучать гимн "Хорст Вессель". На экране появляется свастика и постепенно наплывает на марширующих позади людей.
Троост, Пауль Людвиг-"Тысячелетний рейх"
Троост, Пауль Людвиг — "Тысячелетний рейх" Троост, Пауль Людвиг
(Troost), (1878–1934), немецкий архитектор, входивший в ближайшее окружение Гитлера. Родился 17 августа 1878 в Вуппертале. Впервые заявил о себе, разработав интерьер немецкого пассажирского лайнера «Европа». Его архитектурный стиль сочетал в себе лишенный украшений «спартанский» традиционализм и тяготение к классическим формам. В 1930 Гитлер поручил Троосту перестроить дворец Барлов в Мюнхене под комплекс зданий для новой партийной штаб-квартиры (см. "Коричневый дом"). Гитлер был в восхищении от работы Трооста и с этого момента считал его лучшим немецким архитектором современности. Он часто посещал мастерскую Трооста и подолгу рассматривал последние работы архитектора. Троост спроектировал многие здания, в том числе Дом немецкого искусства в Мюнхене. Любой архитектор, который осмеливался критиковать работы Трооста, немедленно объявлялся неподходящим для работы над общественными проектами. Троост умер в Мюнхене 21 марта 1934. На посту придворного архитектора его сменил Альберт Шпеер. Трот цу Зольц, Адам фон
(Trott zu Solz), (1902–1944), советник министерства иностранных дел, сотрудник Абвера, участник заговора против Гитлера. Родился в семье прусского министра просвещения. Закончил Оксфордский университет. С 1934 вел юридическую практику в Касселе. Будучи противником нацистского режима, Трот цу Зольц присоединился к членам антигитлеровской организации, намеревавшимся установить в Германии правление, основанное на христианских ценностях (см. Крейсау группа). В 1935 он осуществил новое издание трудов Генриха фон Клейста, сопроводив их комментариями, в которых прослеживалась связь между нападками поэта на тиранию Наполеона и современными событиями. Фон Клейст, писал Трот цу Зольц, стал бунтовщиком, потому что "божественное предопределение человека оказалось растоптанным в прах", и поэт уповал лишь на "чувство порядочности отдельного гражданина". Адам Трот цу Зольц перед Народным трибуналом
В 1937-38 Трот цу Зольц работал по заданию Американского института тихоокеанских исследований в Китае. Интерес к восточным проблемам сблизил его с Эрнстом фон Вейцзекером, статс-секретарем министерства иностранных дел, который пригласил его на работу в МИД.