Когда писатель Юлиан Семенов пригласил Высоцкого и Туманова поехать к нему на день рождения в Пахру, Высоцкий послал его на три буквы, а потом, когда Туманов спросил его, почему он отказался, — ответил: «Да я с этой КГБшной сукой за один стол никогда не сяду!»/9.
Марина Влади говорила в одном из интервью: «.. именно невыносимый зазор между тем, как Володю любила публика и как не терпела власть, бесил. Он орал: “Почему эти суки мне отказывают?”. Дальше не буду, потому что он употреблял мат на-стоящий»5°.
Режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич вспоминал: «Ведь он “завязывал”, у него был этот опыт, и он завещал его мне: “Хватит, Хил, для этих сук счастье, когда мы квасим”»51
19 января 1979 года после концерта в Квинс-колледже (Нью-Йорк) Высоцкий сказал писателю Аркадию Львову: «Ох, суки… — он добавил еще неприличное слово, — как они там, в Москве, мотают душу мне!»[97].
В 1980 году Высоцкий намеревался снять фильм «Зеленый фургон» по сценарию, написанному им совместно с Игорем Шевцовым, и однажды у него вырвалось: «Не буду я снимать это кино, — сказал он мне на кухне, — вспоминает Шевцов. — Всё равно не дадут снимать то, что мы хотели. Если уж сценарий так мурыжат, то будут смотреть каждый метр материала. <.. > Они, суки, почти год резину тянут»5[98] [99] [100].
В дневнике 1975 года Высоцкий, рассказывая о своем присутствии на церемонии вручения Синявскому французской премии «Лучшая иностранная книга года» за его повесть «Голос из хора», записал: «Занервничали мы. Как они все-таки, суки, оперативны. Сразу передали по телетайпу — мол, был на вручении премии /6; 291/*4
Всеволод Ханчин, организовавший концерты Высоцкого в 1967 году, вспоминал о газетной травле, которая развернулась на следующий год: «По жизни я с Высоцким пропустил через себя клеветнические наветы на него в газете “Советская Россия”, органе ЦК КПСС, от 31 мая 1968 года со статьей “Если друг оказался вдруг” о его концертах у нас во Дворце спорта 29 ноября 1967 года, которые я не только организовывал, но и представлял его со сцены. И статья от 9 июня того же года “О чем поет Высоцкий”. Володя позвонил мне и спросил, читал ли я эти статьи, ответил, что не читаю эту газету. Тогда, он говорит, я тебе сейчас расскажу, и 3 минуты был его монолог, где самым культурным словом было “суки”.
Он сказал, что послал письмо в ЦК КПСС, и просил меня послать письмо туда же, защитив его по статье о нашем Дворце спорта. Я тут же послал. И через три дня вызов в КГБ, где я изо всех сил защищал ВВ по нашим концертам и доказывал им, и доказал, что песни, о которых напали на ВВ во второй статье, не его»55.
А осенью 1968 года между Высоцким и другим его самарским знакомым, коллекционером Геннадием Внуковым, состоялся следующий разговор:
— Случилось что-нибудь?
— Опять, суки, звонили. Пытали, да мозги пудрили, — отвечает зло.
— Звонили? А кто? — интересуюсь я.
— С одной из четырех площадей, из Поргретбюро! <.. > Сметут когда-нибудь и меня, как всех метут…, вот и получается — от ЦК до ЧК — один шаг! Один лишь шаг… через площадь![101]
Не менее выразительно свидетельство каскадера и постановщика трюковых сцен Николая Ващилина о реакции Высоцкого, когда чиновники велели выкинуть его песни с музыкой Вениамина Баснера из фильма «Стрелы Робин Гуда» (1975) и заменили их стихами Льва Прозоровского с музыкой Раймонда Паулса: «Проснулся я от Володиного крика в коридоре гостиницы. Не понимая, что происходит, выглянул из номера и лицом к лицу столкнулся с Хмельницким. “Коля, — крикнул он, — иди помоги Володе!” А что происходит? “Его музыку не приняли!” Как не приняли? Ведь вчера… Так! Будет писать другой композитор. Не то Паулс, не то Раймонд. Володя не подходит! Я заглянул в его номер. Лицо у Высоцкого было бордовым, жилы на шее раздуты, глаза лопались от гнева. Марина стояла перед ним на коленях. Он сидел на диване, обхватив голову руками, и глухо рычал: “Суки, суки, суки!”»[102] [103] [104].
Леонид Мончинский вспоминает, что на его вопрос о «Стрелах» Высоцкий в сердцах воскликнул: «Так они, суки, все песни выбросили!»58.
А сотрудник Отдела культуры советского посольства во Франции Валерий Матисов рассказал о таком эпизоде: «Дело было в начале мая, и я, занимаясь еще общественной работой, попросил его выступить 9 мая в клубе. Я знал, что он откажется. Он все время старался держаться в тени. Приходил, правда, исправно отмечаться в консульство, что, мол, вот я сейчас нахожусь во Франции (к жене ведь приехал, а не на гастроли). Я настаивал. Сказал, что народ не поймет, что среди сотрудников сов-колонии много фронтовиков, что, как везде, есть и обыватели, и что болтают про него всякое. “Ну, суки, — сказал Володя, — я буду петь, а они, бля, будут плакать”.
97
99
Ср. еще в романе «Черная свеча», написанном Высоцким совместно с Леонидом Мончинским (1976 — 1980): «Мало тебе дали, Ведров, — глухо произнес Каштанка, — все свое гнешь. А того не знаешь, что не воры, а
100
Цит. по:
101
102
Экспресс-газета. М., 2013. 21 янв. № 3. С. 21. Впервые, с незначительными отличиями:
Песнь о Высоцком // http://www.proza.ru/2010/08/31/866.
104