Валериан Николаевич Лигин
Долго я еще носился со своим проектом, причем мозг работал тогда и днем и ночью, обсуждая разные детали проекта и устраняя недочеты, на которые указал мне профессор Лигин и др. критики, имевшие терпение и желание ближе ознакомиться с сутью проекта. От всего братского любящего сердца посочувствовал мне Коля, но и он пожертвовать для модели и опытов сколько-нибудь серьезной суммы не мог. С болью сердечной я видел, что сломать стену сомнения и равнодушия тех, от кого зависело мое дело, я не в силах, и я стал к нему остывать.
Но я никогда не забывал о своем детище. В последующие годы ч убеждался, что мои идеи не были бредом нетрезвого или безрассудного человека. Скоро наука признала возможным добывать алюминий из глины, и вопрос об этом металле, перейдя на практическую коммерческую почву, сделал этот металл дешевле всех других. Быстро прогрессируя после первых опытов французских авиаторов Ренара и Кребса[133], авиационная промышленность в лице графа Цеппелина[134] создала корабль из алюминия, который за несколько лет до этого уже предносился в моем мозгу.
Долго после того я все же не читал и не встречал известий о применении к воздушному кораблю двигателей по типу сегнерова колеса или ракеты. Но за последующие годы и в этом отношении были осуществлены идеи движения автомобилей-ракет по земной поверхности, а также применение этого же метода и в авиации с широким, грандиозным размахом отправить такую воздушную ракету-корабль даже на Луну.
В области химический опасный водород заменили безопасным и негорючим гелием; в твердое же состояние химия теперь приводит очень много газообразных элементов, а в том числе и входящие в состав воздуха кислород и водород. Словом, с годами исполнимость моего когда-то фантастического и невыполнимого] по причине дороговизны проекта возросла, по крайней мере, на 1000 %. Хотя я за это время ничего для воздухоплавания не сделал, отвлеченный другими ближайшими интересами своей службы, но все же я удовлетворен тем, что мои идеи и мой проект правильно предугадал прогресс авиации.
Разыгравшиеся в Ср[едней] Азии события[135] на границе с Афганистаном (на р. Кушке) заставили меня на некоторое время забыть и мой воздушный корабль. Я написал письмо в Петербург начальнику азиатской части Главного штаба (полковнику Иванову), очень доброжелательного ко мне настроенному, и просил его совета и содействия о переводе в Ср[еднюю] Азию с зачислением в состав действующих там войск.
Он очень любезно ответил, что пока туда новых войск не предполагалось направлять, но иметь меня в виду он будет, когда выяснятся дальнейшие последствия наших столкновений с афганцами. Скоро пронесся слух о возможности крупных осложнений с Англией и даже входа в Черное море английского флота для бомбардировки наших беззащитных портов. В штабе Одесского округа закипела работа: свыше было приказано спешно укрепить доступы с моря к Севастополю. Старому опытному инженеру полковнику Делягарди было поручена эта задача; в помощь ему потребовалась саперная рота. И это честь была возложена на мою роту и меня, как офицера с высшим инженерным образованием.
Ранней весной 1885 года мою роту в усиленном от других рот составе перевезли в Севастополь в распоряжение полковника Делагарди. Он предоставил мне как инженерному офицеру совершенно самостоятельный участок в месте обороны морского побережья, а именно, Херсонесский залив и входы в него.
Здесь, по его общему проекту обороны, должно было быть возведено две береговых морских батареи (и— дюймовых дальнобойных пушек) и одна мортирная батарея. Производство самых работ было сдано частным подрядчикам с их рабочими, а ответственное руководство и наблюдение за точным выполнением работ по контракту возлагалось на меня. В то же времяя продолжал оставаться и командиром роты, распределяя сапер для особых технических работ по всему району полковника Делягарди.
Работа закипела. Сам я поместился в одной из построек монастыря, находящегося на Херсонесе на месте развалин древней греческой колонии этого имени; штаб и часть моей роты находилась со мною.
Мы горячо принялись за работу, в которую я вложил все свои познания, труд и помыслы, совершенно оставив все остальные свои дела, земляные работы были исполнены быстро, и мы стали привезенным на участок штучным пиленым известняком обделывать внутри ниши для снарядов, погреба и блиндажи. Однако, политические тучи из грозовых переросли в самые безвредные: наши работы уже почти заканчивались, когда получено было указание ослабить темп и расходы на укрепление побережья. Роту мою удержали на месте до времени, а с подрядчиками стали производить расчет, и те отпустили почти всех своих рабочих. Делать нам стало нечего. Обдумав свое положение и учитывая наступление моего права (прошло уже два года службы в строю) поступать в Академию Генерального штаба, я твердо решил это сделать в этом же году и подать о том рапорт, как только роту возвратят в г. Одессу в состав бригады.
133
В 1877 г. по инициативе капитана французской армии Шарля Ренара (1847–1905) при поддержке правительства страны было основано первое в мире исследовательское учреждение по воздухоплаванию. Получив субсидии французского правительства в размере 40 000 франков, Ренар совместно с лейтенантом Артуром Кребсом (1847–1935), построил в 1884 г. большой дирижабль La France.
134
Фердинанд Адольф Генрих Август фон Цеппелин (1838–1917) – изобретатель, конструктор дирижаблей.
135
Пограничный конфликт 18 марта 1885 г. на р. Кушка между отрядом генерала А.В. Комарова и афганскими войсками, едва не спровоцировавший войну между Россией и Британской империей.