Когда в 1966 году из ворот фабрики в Маранелло выкатили новую машину Формулы-1, получившую со временем обозначение «312», Сертис обрушился на нее с кричи кой. «Мне много раз говорили, что это будет совершенно новая машина с абсолютно новым 3-литровым двигателем. Между тем этот так называемый «абсолютно новый» двигатель оказался обыкновенной переделкой. Эти горе-инженеры взяли 12-цилиндровый мотор от спортивной машины, сделали его чуть компактнее и слегка уменьшили ход поршня. На этом их деятельность и завершилась. Неудивительно, что этот двигатель был для машины Формулы-1 тяжеловат. Это не говоря уже о том, что вместо обещанных 320 лошадиных сил в нем было не более 290. Когда я сказал им, что предпочитаю водить машину V6 с шасси прошлого года выпуска, которая показала на испытательном автодроме в Модене лучший результат, чем модель 312, Драгони учинил мне скандал».
После этого эксцесса противоборствующие стороны стали готовиться к решающему сражению. «Я переехал на принадлежавшую Феррари квартиру напротив Реал Финн и решил из-за сложившегося положения пока что в Англию не ездить. Зато я поехал в Сиракузы, где мне только с большим трудом удалось вырвать победу. Потом я сказал: «Эта машина ни к черту. В Монако я выйду на старт на старой». Мне сказали: «Нет, не выйдешь». — «Но я хочу выиграть гонку в Монако. А сделать это смогу только на модели V6». — «Нет, — ответили мне, — в Монако ты поедешь на новой машине». Я сказал: «Если я буду гонять ее на максимальных режимах, она сломается». Так оно и случилось. Я лидировал на протяжении 15 кругов, а потом моя 312-я вышла из строя. Перед гонками в Спа машину малость усовершенствовали — Рос-си установил новые головки цилиндров. Теперь мощность возросла до 320 лошадиных сил. Гонки в Спа проходили в дождливую погоду, когда, если хочешь прийти первым, нужно проявлять максимум осторожности и особенно не гнать. Мне повезло: я пришел первым. Некоторое время я лидировал, но потом слегка сбавил скорость и сел на хвост Йохену Массу, управлявшему Cooper. Шины у него имели более глубокий протектор, чем у меня, и я решил, что будет разумнее позволить ему возглавить гонку. Когда две трети расстояния были пройдены, я легко его обогнал и ушел вперед с большим отрывом». Это была одна из самых выдающихся побед Сертиса в гонках Гран При. Особенно учитывая то обстоятельство, что посреди дистанции машины попали в полосу густого тумана и семь из них разбились. «Механики были просто вне себя от счастья. Но Драгони ко мне даже не подошел и за весь вечер не сказал в мой адрес ни одного доброго слова. «Ну и черт с тобой», — подумал я и на следующий день уехал в Ле-Ман».
Феррари до поры до времени удавалось сдерживать в Ле-Мане натиск команды Ford; правда, делать это с каждым годом было все труднее. Люди Генри Форда не жалели усилий, чтобы насолить Энцо, который так дурно обошелся с их делегацией. Приехавшему в Ле-Ман Сертису сразу дали понять, что миссия у него чрезвычайно важная. «В день квалификационных заездов в Ле-Мане ко мне не раз подходили наши ребята и говорили примерно следующее: «Джон, ты должен показать луч шее, чем у Ford, время. Только ты можешь это сделать». Команда Ford на этих гонках была очень сильная, а ее гонщики были настроены к нам враждебно — из-за того, что Старик прервал переговоры с их делегацией относительно продажи «Скудерии» и оставил их с носом. Я помчался так, как если бы участвовал в Гран При, и показал лучшее время. Потом я сказал: «Нужно как следует подготовить машину к гонкам, ведь американцы нам спуска не дадут. Они приехали сюда побеждать, и нам, чтобы выиграть, нужно с самого начала вести гонку на таких режимах, чтобы их машины не выдержали напряжения и стали разваливаться». Все с этим согласились. Но когда я зашел в боксы, Драгони приблизился ко мне и сказал: «Вы не едете». — «Как так?» — удивился я. Он сказал: «Прибыл мистер Аньелли из Fiat. А ему бы хотелось, чтобы на старт вышел его племянник Людовико». Я сказал: «Вы с ума сошли. Вы вообще понимаете, что делаете? Мало того, что вы мне в Монако запретили ездить на моей машине, так теперь еще и с гонок снять хотите?» Выругавшись, Сертис ушел из боксов; Драгони же сделал, как ему хотелось: усадил рядом с Парксом в большую 330 РЗ Людовико Скарфиотти. Через пять часов после начала гонок итальянская машина с объемом двигателя 4 литра столкнулась с двумя машинами поменьше; эта авария стала началом полного разгрома команды Ferrari. Ford заняли первое, второе и третье места, a Porsche — остальные четыре позиции. Так представители команды Ford отомстили Энцо Феррари за то, что тот отверг предложенную ему Генри Фордом сделку.