«Феррари, — произнес Аньелли. — Я приехал сюда специально, чтобы послушать вас».
Посетитель заговорил, и говорил долго — как тридцать пять лет назад, когда он выступал перед менеджером моденского банка «Сан-Джеминьяпо э Сан-Просперо», стремясь произвести на него впечатление и получить желанный заем в один миллион лир, который он собирался истратить на строительство штаб-квартиры «Скудерии Феррари». Теперь, выступая перед Аньелли, Энцо говорил о том, как создавалась «Скудерия», о ее достижениях и о проблемах, с которыми он сталкивался в процессе ее становления. «Я рассказал ему о своем прошлом и настоящем, о том, что требуется моему предприятию, чтобы оно могло процветать. А потом я рассказал ему, что я думаю о гонках в частности и о жизни вообще, чего никому никогда прежде не говорил». Потом настала очередь Аньелли. «Он был моложе меня лет на двадцать, — вспоминал Феррари, — и воплощал в своем лице могущество и власть — в сфере финансов, бизнеса, менеджмента и политики. Он был умен, наблюдателен и обладал собственным взглядом на мир. Его вопросы были коротки и всегда по делу. Так разговаривает человек, который задает вопросы не для поддержания разговора, а потому, что хочет прояснить для себя ту или иную проблему. Закончив меня расспрашивать, он подошел к двери и впустил в кабинет обе делегации».
«Что ж, сеньор Феррари, — произнес Аньелли во всеуслышание, — похоже, этот договор мы могли заключить гораздо раньше. Так что не будем зря тратить времени и приступим к процедуре подписания».
Пресс-релиз, выпущенный в ознаменование ЭТОГО события, был коротким и энергичным. «Переговоры между президентом Fiat Дотторе Джованни Аньелли и Инженьере Энцо Феррари ставили своей целью обеспечить дальнейшее развитие автомобилестроительной программы фирмы Ferrari. Высокие договаривающиеся стороны решили, что плодотворное техническое сотрудничество между двумя предприятиями, имевшее место в прошлом, впредь станет еще более тесным, обретя формы совместного участия в осуществлении всех крупных проектов». Возможность контролировать автомобилестроительную программу Феррари, по слухам, обошлась концерну Fiat в 7 миллиардов лир, или 11 миллионов долларов. В цех по производству спортивных автомобилей в Маранелло был назначен менеджер Fiat Франческо Белликарди, который по совместительству был менеджером «Компании Вебера». Это предприятие по производству карбюраторов Fiat приобрел после войны — когда неожиданно исчез его владелец Эдоардо Вебер, старинный друг и соратник Энцо Феррари. Белликарди, впрочем, продолжал жить и работать в Болонье, а в Маранелло наезжал только от случая к случаю. Руководство Fiat дипломатично решило во внутреннюю жизнь фабрики особенно не вмешиваться, чтобы не подрывать традиции единоначалия, сложившиеся в «Скудерии» со дня ее основания. Предприятие в Маранелло, именовавшееся отныне Ferrari Spa (Societa per azione) — «Акционерное общество Феррари», получило от Fiat в «подарок» фирму «Каррозериа Скальетти», занимавшуюся постройкой кузовов. В свое время работники этой фирмы, основанной приятелем Энцо Серджио Скальетти, изготовили для Феррари несколько кузовов, которые по праву можно назвать шедеврами итальянского автомобильного дизайна. Вечером после подписания договора Феррари вернулся в Модену. Он был невесел: его бизнес, который он создал ценой неимоверных усилий и на протяжении многих лет поддерживал на плаву, в значительной своей части перешел в чужие руки.
В 1970 году Феррари вернул в экспериментальный цех инженера Форгьери; кроме того, в «Скудерию» возвратился Жаки Икс, который в предыдущем сезоне вы ступал за «конюшню» Брэбэма. Надо сказать, бельгийца любили в «Скудерии» далеко не все. Многие считали его гордецом и обвиняли в чрезмерной заносчивости. Феррари отзывался о нем так: «В характере Икса сильные страсти странным образом уживались с холодным, острым как бритва интеллектом. Я отлично помню, с каким удивительным, почти ювелирным мастерством он управлял машиной в дождливую погоду. В течение четырех лет он боролся за чемпионский титул, а я, хотя ходили слухи, что мы не ладим, как мог ему в этом помогал». Надо сказать, временами они и впрямь не ладили, так что слухи далеко не всегда оказывались ложными.
На сконструированной Форгьери машине 312 В1, снабженной первым в истории «Скудерии Феррари» оппозитным 12-цилиндровым двигателем, Икс добился победы в Австрии, Канаде и Мексике. Однако чемпионом стал опередивший его по очкам Йохен Риндт. Последний, впрочем, стал чемпионом посмертно, поскольку во время квалификации в Монце попал в аварию и умер на месте. Напарниками Икса по команде были Игнацио Джунти, представитель богатого римского семейства, занявший во время первой гонки сезона в Спа четвертое место, и Джанклаудио Клей Регаццони, швейцарец итальянского происхождения из Тичино, снискавший себе расположение зрителей отчаянной, бесшабашной манерой вождения. В течение сезона он выиграл Гран При Италии в Монце, а также трижды приходил вторым, что позволило ему в общем зачете занять третье место после Риндта и Икса. Одержав победу, Регаццони повез своих механиков обедать в известный каждому гонщику ресторанчик неподалеку от Монцы. Позвонили с телевидения и предложили Регаццони немедленно приехать в Милан — принять участие в субботнем телевизионном спортивном шоу Domenica Sportiva. К тому времени Регаццони был уже основательно навеселе, ехать ему никуда не хотелось, и он отказался. Через два дня Феррари пригласил его к себе на загородную виллу на праздничный обед. Должны были присутствовать Пьеро и Лина. Ригаццони, хотя и не любил официоза, приглашение принял: несмотря на всю свою бесшабашность, отказать шефу он был не в силах.