На протяжении девяноста девяти кругов из ста красная Alfa и голубой Bugatti, мчась но извилистым улицам, попеременно обходили друг друга, вновь и вновь атаковали или шли рядом, словно привязанные. На ладонях водителей от постоянного соприкосновения с ручкой переключения передач образовались мозоли. Когда до финиша после более чем трехчасовой гонки оставалось пять кругов, Нуволари почувствовал, что мотор его машины начинает сдавать. Когда они проходили шпильку «Газометр», Варци обошел его и вырвался вперед. Но потом, когда начался крутой подъем, Нуволари умудрился проскочить мимо Варци на площади у казино, и, когда они пошли на сотый крут, Нуволари по-прежнему его опережал. Теперь настала очередь Варци атаковать, что он и не преминул сделать. Когда он начал обходить Нуволари, тот, вдавив педаль газа до упора, хотел увеличить отрыв, но в это мгновение из-под капота его машины вырвались яркие языки пламени. Нуволари остановил машину, как бешеный выскочил из кабины и стал толкать свою 8С к финишу. К нему на помощь, хотя это было и против правил, пришел механик, и они стали толкать машину вместе. Однако их движение к финишу было остановлено появлением маршалов, начавших с помощью огнетушителей борьбу с огнем. Варци, который не поднимался на верхнюю ступень подиума уже более года, взял реванш за проигрыш на тысячемильных гонках и был на седьмом небе от счастья. Нуволари же после гонок повез свою поврежденную машину в Модену. Когда механики «Скудерии» сняли с его 8С ка пот, выяснилось, что мотор полностью выгорел и ни на что не годен.
Нуволари пришел к выводу, что машины, на которых «Скудерия» посылает его в бой, ненадежны. Сказывались годы эксплуатации, а также постоянные модернизации, которые вызывали перенапряжение конструкции. После июньских гонок на Гран При Марна, которые Нуволари проиграл из-за того, что его опять подвела старая техника, он не выдержал и подписал контракт с братьями Мазерати. Те предложили к его услугам новую модель с объемом двигателя 3 литра, за рулем которой он должен был участвовать в гонках в Сна. Когда Феррари узнал об этом, то страшно разгневался и отправился выяснять отношения с братьями Мазерати. Состоялся нелицеприятный разговор, результатом которого стал временный компромисс: гонщики «Скудерии» могли выступать на машинах фирмы Maserati, хотя рисовать на капоте вздыбленную лошадь на желтом геральдическом щите им запрещалось. Нуволари выиграл на Maserati гонки в Сна и следующие — на Кубок Чиано, но Феррари радости по этому поводу не испытывал: перед гонками было объявлено, что Нуволари окончательно переходит в команду Maserati, причем не один, а со своим механиком Компаньони и другим гонщиком «Скудерии» — Борцаккини. Прошло совсем немного времени, и из «Скудерии» ушел Таруффи: вечные проблемы с техникой надоели ему ничуть не меньше, чем Нуволари. Он вернулся в команду Norton и снова стал участвовать в мотогонках, соревнуясь с гонщиками, спонсором которых был Феррари. Потом Таруффи тоже перешел в команду Мазерати. После того как он одержал несколько побед отношения между ним и Феррари испортились окончательно. «Феррари терпеть не мог, когда его гонщики терпели поражение», — замечал Таруффи, забывая упомянуть, что в подобной ситуации страдала не только гордость Феррари, но и его кошелек, поскольку «конюшня» лишалась призовых денег.