Феррари было в то время сорок два года, и призыву он уже не подлежал. В 1934 году он вступил в фашистскую партию, но, подобно множеству итальянцев, оказавшихся в ее рядах, особой радости по этому поводу не испытывал. Он был скорее конформистом, нежели убежденным сторонником чернорубашечников. К тому же не следует забывать, что на фирме Alfa Romeo, от которой Феррари зависел материально и где вице-президентом был убежденный фашист Уго Гоббато, вступление в фашистскую партию считалось чуть ли не священным долгом каждого менеджера и руководящего сотрудника.
Когда началась война, производство спортивных и гоночных автомобилей прекратилось, и небольшая фирма Феррари стала одним из винтиков огромной военной машины; По контракту с «Компаниа Национале Аэро-наутика» она стала производить четырехцилиндровые авиационные двигатели, предназначавшиеся для легких тренировочных самолетов. Фабрика «Кальцони» в Болонье, которая изготовила алюминиевые блоки для мотора модели 815, теперь занималась отливкой алюминиевых блоков цилиндров для авиадвигателей. В старые мастерские на Виале Тренто-э-Триесте завезли сверлильные и токарные станки и прочее необходимое для работы оборудование. Фабрикант Коррадо Гатти, приятель бывшего тест-пилота «Скудерии» Энрико Нарди, предложил Феррари заняться, помимо всего прочего, выпуском промышленного оборудования — в частности, гидравлических шлифовальных станков, необходимых для производства подшипников. Такие станки производились тогда в Германии фирмой «Юнг». Феррари хотел приобрести у этой фирмы лицензию, но ему в этом было отказано. Немцы заявили, что станки чрезвычайно сложны в изготовлении, а прислать сотрудников, которые могли бы наладить их выпуск, они из-за военного времени не в состоянии. По счастью, итальянское патентное право в те годы не было столь суровым, как в других странах, и адвокат Феррари сказал ему, что он, не вступая в конфликт с законом, может преспокойно выпускать без лицензии любое оборудование, которое в Италии не производится. «И тогда, — писал Феррари, — я просто-напросто стал копировать немецкие станки». Эти «копии» были столь удачными, что работали не хуже немецких, о чем, по словам Феррари, его не раз ставили в известность итальянские промышленники, которые приобрели его оборудование. На каждом таком станке, выпущенном фирмой Феррари, красовалась металлическая табличка со вздыбленной лошадью и надписью: «Скудерия Феррари», г. Модена».
Старый клиент, а ныне деловой партнер Феррари Франко Кортезе познакомил его с Эрнесто Бредой — владельцем концерна, производившего пушки, военные грузовики и самолеты. Заводы концерна «Бреда» находились в пригороде Милана Сесто Сан-Джованни; это мощное предприятие представляло собой аналог промышленной группы Крупна в Германии или военных заводов «Виккерс» в Англии. У Феррари были уже в прошлом контакты с этим концерном: в начале 30-х инженер «Бреды» Чезаре Паллавичино изготовил по его заказу обтекаемый кузов для модели РЗ. Теперь Феррари пригласили в офис «Бреды», чтобы договориться о поставках его шлифовальных станков, а также новых редукторов для мощных двигателей, разработанных инженерами концерна. Феррари, однако, ехать в Милан отказался (к неудовольствию Кортезе), предложив менеджерам «Бреди» приехать к нему в Модену. Те для приличия поупрямились, но потом согласились, и контракт был подписан.
В 1942 году приятели Феррари предложили ему перенести фабрику в другое, более безопасное место: железнодорожный узел Модены и находившиеся поблизости предприятия представляли собой потенциальную цель для бомбардировщиков союзников. Это предложение странным образом совпало с желаниями Феррари — он давно уже подумывал о том, чтобы переехать со своим предприятием за город. Не сумев договориться о покупке земли в округе городка Формиджини, Феррари обосновался — не без помощи своего приятеля Мино Аморочти, который нашел подходящее место, — в поселке неподалеку. Поселок назывался Маранелло; у Феррари был уже здесь участок земли — правда, небольшой. Маранелло находился в восемнадцати километрах к югу от Модены на Виа Джардини — дороге, построенной инженером Джардини в конце XVII века по распоряжению моденского герцога Франческо III. Дорога должна была связывать Модену с землями Пармского герцогства. Позже ее также стали называть дорогой Абетоне — по названию города в Апеннинах, через который она проходила. Говорят, деревня Маранелло была основана еще в бронзовом веке. Во втором веке до нашей эры в области Маранелло жили лигурийцы, но потом на этих землях обосновались римляне. В XVI веке на месте древнего феодального замка, разрушенного землетрясением, был выстроен еще более великолепный. Поселок Маранелло тоже восстановили. К середине XIX века в нем проживало около тысячи человек — в основном это были сельскохозяйственные рабочие и ремесленники. Поскольку селение находилось у подножия Апеннин, жители Модены любили приезжать сюда в свободное время — особенно летом, когда в городе житья не было от жары и комаров. Феррари тоже купил себе в этих местах домик с участком.