Оставшуюся часть сезона Энцо обдумывал важнейший вопрос: как, воспользовавшись наследством «конюшни» Lancia, лучше обустроить «Скудерию Феррари». Пока он занимался реорганизацией производства и экспериментального цеха, в гонках доминировали выступавшие за Mercedes Мосс и Фанхио. Последний в 1954 году завоевал третий чемпионский титул. Но случившаяся в Ле-Мане трагедия придала успехам фирм и гонщиков горький привкус утраты. В субботу вечером Пьер Буйон, 49-летний торговец автомобилями из Парижа, выступавший в гонках под псевдонимом Пьер Левег, заезжая на повышенной скорости в боксы, протаранил Austin Healey, принадлежавший Лэнсу Маклину.
От удара Mercedes француза отбросило в сторону; он пробил земляное ограждение, врезался в толпу и взорвался. Буйон погиб, а вместе с ним — восемьдесят два ни в чем не повинных зрителя. После этого кошмарного случая автомобильные гонки оказались перед судом народов и правительств. Ватикан сурово осудил этот вид спорта, а Швейцария на вечные времена запретила проводить гонки на своей территории. Компания Mercedes провела по этому поводу в Штутгарте срочное совещание и решила по окончании сезона больше ни в каких гонках не участвовать. Трижды чемпиону мира Хуану Мануэлю Фанхио пришлось подыскивать себе новое место работы.
Глава седьмая
В восемнадцать лет Франсуаза Саган написала свое первое крупное произведение «Здравствуй, грусть». Когда этот несколько скандальный роман получил статус международного бестселлера и к юной писательнице потекли денежки, она первым делом купила себе шубу из меха леопарда и Jaguar ХК 120. Ездила Франсуаза очень быстро, поэтому ничего удивительного не было в том, что в скором времени она попала в аварию и оказалась в госпитале. Машина была разбита, и ее пришлось продать на металлолом. Авария, впрочем, никак не повлияла на страсть Франсуазы к скоростным автомобилям, и она, едва успев выйти из госпиталя, отправилась в Маранелло. Феррари, осведомившись у Франсуазы о цели приезда, сообщил ей, что в данный момент такой, как ей хочется, двухместной спортивной машины с поднимающимся верхом у него на фабрике нет. Франсуаза, однако, основательно его заинтриговала, и он продолжил с ней разговор. Сказал, в частности, что Jaguar тяжеловат в управлении — особенно для такой молоденькой девушки, а затем поинтересовался, откуда у столь юной особы такое глубокое знание жизни.
«Да что вы, месье, — последовал ответ. — Это всего лишь мои фантазии».
Поболтав с Феррари еще немного, Саган попросила у него разрешения проехаться на одной из его машин — на любой, какая только есть. Феррари кивнул, и Франсуаза помчалась во двор фабрики, где стояли автомобили. Вернулась она в полном восторге.
«Мсье Феррари, — воскликнула она. — У вас лучшие в мире машины!»
«Мадемуазель, — ответил Феррари. — Вы слишком щедры в оценках. Надеюсь, это не очередная ваша фантазия?»
Саган любила скорость. «Когда мчишься как ветер, — писала она, — и деревья на обочине дороги в твоих глазах сливаются в один бесконечный сплошной забор, забываешь обо всем на свете, даже о душевной боли, которая прежде казалась тебе непереносимой. По мне, тот, кто не любит скорости, не любит и саму жизнь. Возможно, такой человек вообще никого и ничто не любит»".
Интересно, что машины Ferrari и та скорость, с какой они пожирали мили, вызывали подобные сильные эмоции даже у не столь экзальтированных, как мадемуазель Саган, людей. Как-то незаметно слова «Ferrari» и «скорость» переплелись и стали синонимами. Впрочем, это слово, даже, можно сказать, понятие, означало не только скорость, но, к примеру, еще и смерть от этой самой скорости во цвете лет. Так что слава Феррари была ко всему прочему окружена неким мистическим, сумрачным ореолом, что еще больше привлекало к нему сердца романтиков и любивших риск прожигателей жизни. Поэтому неудивительно, что широкая публика знала Энцо Феррари лучше других производи гелей скоростных автомобилей, хотя он редко бывал на гонках — да и вообще в публичных местах. Тот факт, что он, сидя у себя в офисе, посылал на смерть современных гладиаторов в машинах цвета крови, сообщал его образу еще больше силы и харизмы.