Еще до того, как погиб де Портаго, команда лишилась Эудженио Кастелотти, погибшего в Модене на испытаниях модели 801 Grand Prix. В марте Кастелотти и Делия Скала объявили о своей помолвке; вскоре после этого они должны были отправиться во Флоренцию, где Дели и предстояло блистать в главной роли в одной из нашумевших пьес. Тут Феррари заметил, что между этими двумя людьми словно пробежала кошка. Когда он спросил у Делии о причине ее дурного настроения, она ответила, что Кастелотти хочет, чтобы она после свадьбы покинула сцену. «Почему я должна бросить театр? — спрашивала возмущенная женщина. — Я же не прошу его бросить гонки, верно?» Феррари посоветовал Кастелотти на невесту не давить. «Постарайся ее понять, — сказал он. — Когда пытаешься понять другого человека, лучше понимаешь, чего хочешь сам». Кастелотти принял его совет к сведению и во Флоренцию все-таки поехал. Однако в скором времени туда позвонил Феррари и потребовал, чтобы он срочно вернулся в Модену. «Жан Бера на новой Maserati бьет все рекорды, — сказал он. — Приезжай и покажи ему, чего стоит наша птичка 801». Кастелотти было неохота возвращаться в Модену, но он подчинился. Тем не менее он пребывал в сильнейшем раздражении всю дорогу до Модены и, так от него и не избавившись, сел за руль Tipo 801. Выехав в дурном настроении на трассу, он через пару кругов допустил непоправимую ошибку и разбился насмерть.
«У него был стресс, — подвел итог Феррари, — который сказался на его реакции и рефлексах. Это его и сгубило». Фьямма Брески отмечала, что у Феррари была привычка винить в неудачах своих пилотов тех женщин, которые были с ними близки. Вообще-то Феррари нравились гонщики-женолюбы, и он любил слушать рассказы об их приключениях, но серьезные отношения его водителей с женщинами вызывали у него подспудное неприятие. К примеру, когда его любимец Коллинз женился на американской киноактрисе Люси Кордье, Феррари вместе с родителями Коллинза выразил по этому поводу неудовольствие. Феррари полагал, что Люси, любившая устраивать всевозможные вечеринки, может приохотить Коллинза к выпивке, что непременно скажется самым губительным образом на его водительских рефлексах. «Когда они впервые встретились в Монте-Карло, — писал Феррари, — она не произвела на него особого впечатления. Подобные ей девчонки вечно шляются около наших боксов, и на них не обращаешь внимания. Но потом он уехал во Флориду, где эта особа вцепилась в него, как колючий репей, и приложила все силы к тому, чтобы его соблазнить. После этого Питер позвонил отцу в Лондон и сказал, что собирается на ней жениться. Этот брак отразился прежде всего на его характере. Он стал рассеян и раздражителен, потерял сои и аппетит. Ребята, подшучивая над ним, говорили, что американка «заразила» его бессонницей». В широком смысле Феррари считал, что семья, дети и связанные с ними заботы мешают водителю полностью отдаваться делу, которому он служит. По поводу этого тезиса трудно сказать что-либо определенное, поскольку существует немало свидетельств как в его пользу, так и против.