Вернувшегося в Милан после швейцарской командировки Феррари встретил сюрприз: Яно создал первый экземпляр мотора для «P2». Таким образом, было рождено сердце нового автомобиля, который Яно считал прочным, с классическими рамой и трансмиссией, но с важной новацией в передней оси: полуэллиптическими рессорами подвески. Яно полагал, что за счет этого он сможет уменьшить дорожный просвет автомобиля, что автоматически улучшит его ходовые качества.
9 апреля Феррари познакомился с премьер-министром Бенито Муссолини. По пути из Милана в Рим на своем новом трехместном «Альфа-Ромео Спайдер» Муссолини остановился в Модене для встречи с сенатором Антонио Вичини. Желая воспользоваться пребыванием главы Правительства, Вичини пригласил его на обед в Сассуоло, городок в двадцати километрах от областного центра. Энцо Феррари, официальный гонщик «Альфа-Ромео», известный всей стране спортсмен из Модены, был приглашен сыграть почетную роль водителя автомобиля эскорта Муссолини. В машине Феррари сидел Гвидо Корни, «старый и славный спортсмен из Модены, исследователь Африки, губернатор Сомали, сторонник разработки углеводородов в Паданской низменности и конструктор бронеавтомобилей Первой мировой войны».
Феррари вел «Альфа-Ромео RL SS» с уверенностью профессионального гонщика. Ночью шел дождь, и дорога была все еще мокрой. Чтобы не отставать от быстро ехавшего автомобиля, Муссолини пришлось давить на газ, вплоть до того, что в некоторых поворотах его машину заносило. После того, как они приехали в Сассуоло, люди, сопровождающие Муссолини в Сассуоло и представившие себе такое же возвращение, попросили Феррари по пути обратно ехать не так быстро.
Феррари не был приглашен на официальный обед, он перекусил в соседнем зале с личным водителем Муссолини, Эрколе Боратто, который вскоре сам стал «хорошим гонщиком». В послеполуденные часы он снова сел за руль, сопровождая автомобиль Дуче по дорогам моденских Апеннин. В Павулло-нель-Фриньяно кортеж притормозил: Муссолини хотел закусить в трактире, в котором он останавливался некоторое время назад по пути в Ливорно, где у него была назначена дуэль с журналистом. Здесь Феррари стал свидетелем интересной и незапланированной сценки.
Молодая женщина, управлявшая трактиром, узнав премьера, рассказала ему, что местные фашисты украли у нее фотографию с подписью, которую Дуче оставил ей при первом посещении. Муссолини попросил ее напомнить ему подпись – «Доброй девице, в ненастную ночь предоставившей мне стол и кров. С благодарностью, Бенито Муссолини» – и подписал ей новую фотографию. Через несколько минут все снова двинулись в путь, Феррари все так же был во главе кортежа.
Когда они прибыли в Абетоне, компания разделилась: Муссолини поехал дальше, в Рим, а Феррари вернулся в Модену. Больше они никогда не встречались.
На конец апреля, к первой годовщине свадьбы Лауры и Энцо, была запланирована «Тарга Флорио». Несмотря на решение выставить целых четыре машины на первом значимом старте сезона-1924, «Альфа-Ромео» предпочла Джулио Мазетти и француза Луи Вагнера, которые составили компанию Аскари и Кампари. Энцо пришлось играть роль резервного пилота.
В балансе сил и иерархии команды происходили явные изменения. Смерть Сивоччи должна была гарантировать Энцо третье место в команде, но сейчас «Альфа-Ромео» выдвинула вперед и Мазетти, и нанятого только что пилота, Вагнера. Как и осенью предыдущего года, когда его исключили из команды, которая должна была дебютировать на «P1», Феррари воспринял это по-рыцарски благородно.
Несмотря на удовольствие, которое ему доставляло вождение, его интерес на самом деле все более явно смещался от роли пилота к роли менеджера. И если Римини, с одной стороны, оставлял его за бортом, когда дело касалось формирования состава для определенных гонок, то, с другой стороны, он все больше уважал и ценил его в роли личного советника – роли, под которую Энцо сам себя перекраивал.
Решение отправиться в такое долгое путешествие именно в день первой годовщины свадьбы, и тем более – не для того, чтобы участвовать в гонках, – не могло не рассердить Лауру. Но, несмотря на возражения жены, Энцо отправился на Сицилию вместе с остальным отрядом «Альфа-Ромео». Как и в случае с работой, в домашних стенах существующий баланс явно нарушался. Энцо долгое время пытался сочувствовать постоянной болезненности Лауры и сделал все возможное – и даже больше, – чтобы ей было комфортно. Однако успокоить молодую женщину не смог даже брак. Феррари был на грани потери терпения и совершенно точно не был готов отказаться от своей карьеры из-за капризов спутницы, которая ничего не делала для того, чтобы выздороветь.