— Не Бонзе, пустая башка, а Бонзо. Это испанское имя. Бонзо Мадрид. Оно не склоняется. Акви носотрос хабламос эспаньол, сеньор Гран Федор.
— Ты, должно быть, Бонзо? — спросил Эндер, на этот раз произнеся имя правильно.
— Не-а. Я просто чертовски талантливая полиглотша. Петра Акарнян. Единственная девчонка в армии Саламандр. Правда, яйца у меня побольше будут, чем у кого-либо в этой комнате.
— Мама Петра, она говорит… — пропел один из ребят. — Она говорит, она говорит…
— Говна говорит, говна говорит, говна говорит! — подпел ему другой.
Многие рассмеялись.
— Кстати, между нами, — отозвалась Петра, — если Боевой школе когда-нибудь решат прописать клизму, ее воткнут прямиком в зелено-зелено-коричневое.
Эндер был в отчаянии. И без того все работало против него: маленький, нетренированный, неопытный — он и так будет раздражать новых товарищей своим ранним переводом в армию старших. А теперь, пусть чисто случайно, он подружился с белой вороной армии Саламандр. После этой встречи их имена надолго соединятся в сознании остальных. Вот уж повезло, нечего сказать. Эндер глядел на хохочущие лица, и на мгновение ему показалось, что тела мальчиков покрыты шерстью, а из открытых ртов торчат острые клыки. «Неужели я единственный человек в этом страшном месте? А все остальные только звери, жаждущие разорвать меня?»
Но потом он вспомнил Алая. Нет, конечно. В каждой армии есть хоть один, кого стоит узнать поближе.
Внезапно, хотя команды никто не отдавал, смех оборвался, и в комнате воцарилась тишина. Эндер повернулся к двери. В проходе стоял мальчик, высокий и стройный, с прекрасными черными глазами и четко очерченными губами, как будто говорившими об утонченности натуры. «За этой красотой я пойду куда угодно, — сказало что-то внутри Эндера. — Я хочу видеть мир этими глазами».
— Кто ты? — спокойно спросил мальчик.
— Эндер Виггин, сэр, — ответил Эндер. — Переведен из своей группы в армию Саламандр.
Он протянул приказ.
Мальчик взял бумагу быстрым уверенным движением, не коснувшись руки Эндера.
— Сколько тебе лет? — поинтересовался он.
— Почти семь.
— Я спросил, сколько тебе сейчас, а не сколько почти, — все так же спокойно пояснил командир.
— Мне шесть лет, девять месяцев и двенадцать дней.
— Сколько ты успел прозаниматься в боевой комнате?
— Пару месяцев. Чувствую себя вполне уверенно там.
— Вас обучали боевым маневрам? Ты знаешь, что значит быть частью взвода? Вас обучали совместным действиям?
Эндер ни о чем таком даже не слыхивал. Он покачал головой.
Мадрид оценивающе поглядел на него:
— Ясно. Как ты скоро узнаешь и сам, офицеры, управляющие этой школой, и особенно майор Андерсон, который заведует всей игрой, очень любят всякие розыгрыши. Армия Саламандр только-только начала подниматься из позорного забвения. Из последних двадцати сражений мы выиграли двенадцать. Мы здорово удивили Крыс, а также Скорпионов и Гончих и готовы бороться за место лидера. И конечно, мне тут же подсовывают совершенно бесполезного, нетренированного, безнадежно отсталого и недоразвитого бойца, то есть тебя.
— Он не очень рад знакомству с тобой, — констатировала Петра.
— Заткнись, Акарнян, — отрубил Мадрид. — К одному испытанию нам добавляют другое. Но какие бы препятствия ни ставили офицеры на нашем пути, мы все еще…
— …Саламандры! — в один голос рявкнули солдаты.
И вдруг Эндер взглянул на происходящее совсем с другой стороны, его внимание как будто переключилось. Это своего рода обряд, ритуал. Мадрид вовсе не пытался сделать ему больно. Он просто хотел справиться с неожиданной ситуацией и использовать ее для укрепления своей власти внутри армии.
— Мы огонь, который пожрет их целиком: их внутренности и потроха, сердца и умы. Много языков огня, но один костер.
— Саламандры! — повторился выкрик.
— И даже этот не ослабит нас, — сказал Мадрид.
На мгновение Эндер позволил себе надежду.
— Я буду стараться, я быстро учусь… — начал было он.
— Я не разрешал тебе говорить, — оборвал его Мадрид. — Я обменяю тебя при первом же удобном случае. Скорее всего, в придачу к тебе придется отдать ценного бойца, но, пока ты так мал, ты более чем бесполезен. В сражении от тебя не будет толку, ты будешь заморожен одним из первых. А сейчас в нашей армии каждый замороженный солдат влияет на исход игры. Лично я ничего против тебя не имею, Виггин, но лучше бы тебе набираться опыта за чей-нибудь еще счет.
— Правда, он душка? — спросила Петра.