Все то время, пока в больнице Эмили промывали мозги, монстр буквально без остановки убивал. Он пытался насытиться и наконец отправиться на недолгий покой. Только сейчас даже такой желанный страх не приносил прежнего удовольствия. Оно хотело заполучить ужас Эмили, именно её кровь и плоть, её смерть и страдания. Но девочку окончательно свели с ума другие, не он.
Пеннивайз сам не понял, что двигало им в тот момент. Он просто захотел, чтобы у Эмили появилась возможность сбежать. Наверное, желание вновь играть её чувствами и собственноручно лишать здравомыслия, подтолкнули его к такому поступку. Монстр просто дождался необходимого момента и внушил санитару безумную идею изнасиловать пациентку этой лечебницы.
Оно злилось, что Эмили не сопротивлялась, что вместо попытки побега просто представляла другого. Девочка думала о Пеннивайзе, который мог так же целовать её. Монстр даже злобно рыкнул, находясь в своем мире. Тогда он показал ей выход, заставил открыть глаза, увидеть окно и идеальную возможность сбежать. И до неё дошло, она сделала это, сбежала, неплохо поранившись. А то, с какой жестокостью она отнеслась к насильнику, даже порадовало монстра.
Оно наблюдало за тем, как девочка удивилась и разочарованно заплакала, не застав в канализации привычного ей цирка. Сейчас отчаянье действительно било через край.
— Пеннивайз, где ты? Ты нужен мне! Ты чертовски мне нужен! Пожалуйста… — её душевные метания несказанно радовали, хотелось впитать все эти эмоции. А вот когда в её затуманенную голову поселилась идея, что нужно закончить начатое, чтобы вернуть себе клоуна, он удивился. «Неужели способна?» — теперь монстр с интересом наблюдал за каждым её шагом.
И действительно, она полна сил и решимости, направилась к своей подруге, чтобы взять нормальную одежду и не вызвать подозрений. Но девочка понятия не имела, что Билл находится дома, а не в больнице. И, когда она об этом узнала, то все так же решительно пошла к нему.
На этот раз ей удалось сделать то, о чем просил Пеннивайз, чему он не мог не радоваться. Она с такой невозмутимостью и лёгкостью провела ножом по его шее, что со стороны можно было сказать, будто эта девочка давно занимается убийством людей. К этому, бесспорно, были приписаны лекарства, которыми её накачали. Позже вбежала Беверли, которая узнала о побеге девочки из больницы и тут же примчалась к Биллу. Но было уже поздно, её друг был мертв. А ещё позже притаившийся монстр показал себя.
— Малышка Бевви потеряла почти всех любимых, какой кошмар. А теперь пришла и твоя очередь! — столько душевных мучений испытывала эта женщина, столько боли и ненависти, что попросту сдалась, не желая больше сопротивляться. Злой клоун убил её, испытывая невероятное удовлетворение. Теперь практически никто не сможет ему помешать. Разве что Ричи, но он был не так силен, как два других его друга.
Эмили зачарованно смотрела на своего спасителя, и, в тот самый момент, когда она кинулась в его объятья, стеклянная статуэтка маленькой и невинной девочки разбилась в дребезги. Она окончательно потеряла себя, рассыпалась на миллионы осколков, которые невозможно будет собрать.
Поглощенная безумием, она впивалась в губы страшного клоуна, а Пеннивайз отвечал ей. Сейчас он хотел попробовать нечто большее. Девочка была уверена в том, что он не оттолкнет, что не оставит в такой миг. Монстр и не собирался останавливаться, это сумасшествие, которое излучала Эмили, даже казалось приятным, таким же неправильным, необычным, пугающим… Таким же, как и сам Пеннивайз.
Для неё все происходило слишком быстро. Или слишком медленно, она потеряла счет времени, когда чудовище опустило её на холодный пол, нависая сверху. Он заглянул в затуманенные глаза свой жертвы, буквально топя её своим хищным и ещё более жадным бирюзовым взглядом. Пеннивайз плотоядно улыбнулся, и это было настолько пронизывающе, настолько пугающе и привлекательно, что по телу девочки пробежало несколько электрических импульсов. Сейчас она ощущала себя добычей в цепких лапах зверя. Но она хотела этого, хотела быть пойманной, только так она могла избежать саморазрушения.
Пеннивайз сам впился в её губы, прокусывая их до крови. Его острый кончик языка вторгся между зубов, он целовал Эмили так, будто хотел съесть, будто кончик его языка хотел дотянуться до самого сердца. Это было грубо, даже больно, но, в то же время, невероятно приятно. Поцелуй с привкусом смерти. Безумные ласки хищника.
Девочка извивалась под ним, ей хотелось большего, хотелось заполнить пустоту в сердце его близостью. Но монстр не спешил, по-садистски доводя свою жертву до исступления. Эмили попыталась снять с себя одежду, но ей не дали этого сделать, схватив ледяными ладонями за запястья. Пеннивайз прикусил её шею, принуждая к повиновению, он слизывал, выступающую из её ран и укусов кровь.
Монстр ослабил хватку и сам стянул с неё куртку, порвав несколько швов на рукаве. С остальной одеждой он расправился куда быстрее, бесцеремонно порвав рубашку девочки. Когда она оказалась совсем обнаженной, клоун с любопытством рассматривал её тело. При других обстоятельствах она бы очень смутилась такого взгляда, но сейчас лишь тихо постанывала, пытаясь притянуть его обратно, чтобы вновь слиться в неудержимом поцелуе. Пеннивайз смотрел на неё так, будто собирался откусывать от этого нежного тела по кусочку, наблюдая за тем, как красиво стекают струйки крови по молочной коже. Это ещё больше распаляло девочку, она видела самого настоящего монстра, которому сама отдала свое сердце, которому позволила всячески издеваться над собой. Она понимала, что попала в лапы к опасному хищнику, но не хотела убегать, наоборот, хотела остаться в них навсегда и погибнуть в его крепких объятиях.
Когда Пеннивайз раздвинул её ноги, Эмили заметила, что каждый её выдох превращался в стон, что она попросту умрет, если он остановится. Бросив мимолетный взгляд вниз, туда, где уже не было причудливых клоунских штанов, а на нечеловечески бледном теле оказался член, такого же цвета, как и он сам, девочка занервничала. Она не думала, что её первый раз окажется с убийцей-психопатом, который хочет её сожрать.
Она вскрикнула, когда его орган вошел в такое разгоряченное тело. Её пронзила острая боль, а мысли о том, будет ли Пеннивайз с ней милосерден или же просто возьмет, унизит и выбросит, лишив остатков рассудка — просто сводили с ума. Эмили понимала, что теперь принадлежит ему, что её дальнейшая судьба полностью в его власти.
Клоун напрасно думал, что её крыша уехала в тот момент, когда она кинулась в его объятья. Нет, это произошло сейчас, когда она сама подалась ему навстречу, хватаясь за запястья монстра. Полу-вздох, полу-стон, каждое движение доставляло боль, но Эмили это нравилось, она все больше забывалась, её мысли были заняты только лишь Пеннивайзом, грубо вторгавшимся в её девственное лоно. На глазах появились слёзы, она закусывала губу, чтобы не закричать, лишь тихо поскуливала.
Наслаждаясь чувствами девочки, её болью и безграничной отдачей, он сам почувствовал какое-то удовольствие, насыщение. Монстр не спешил, размеренно двигаясь, входя на полную длину. Он с любопытством рассматривал её изменения в лице и мыслях. Когда боль постепенно отступала, Пеннивайз создавал ей новую, прокусывая плечо и надавливая своим тонким языком на ножевое ранение. Вопреки всем попыткам, эта боль доставляла не меньше удовольствия, чем трение двух тел друг о друга. Девочке не было холодно даже несмотря на погоду, несмотря на холодный пол и не очень теплого клоуна, прижимавшего её к себе. Ей было горячо, даже слишком горячо. До помутнения рассудка, до электрических разрядов, проходящих по конечностям.
Эмили больше не могла сдерживаться, ей хотелось, чтобы Пеннивайз двигался быстрее, она безмолвно молила об этом, зная, что он её слышит. Только он не выполнял её просьбу, монстру было настолько необычно чувствовать, как девочка балансирует на грани безумия, ему самому нравилось проникаться её ощущениями, впитывать их. Девочка могла только дышать, стонать, подаваться навстречу и всем телом прижиматься к клоуну.