— Твоя магическая энергия бесцветна, то есть слаба. Но в то же время твой шар энергии слишком велик для ученика.
— Точно, — согласился Флавий.
— Но я сражаюсь топором, а не мечом!
— Меч – это метафора!
— Да не, бред какой-то!
— Ты говоришь о пророчестве! — грозно осадил меня Марониус.
— Да хоть о Путине!!!
— Что-о-о?!
— Не берите в голову… — отмахнулся я.
Старик некоторое время сверлил меня глазами, и выдал:
— Может, ты и прав. Уж я-то, во всяком случае, не выбрал бы тебя! — он саркастически хмыкнул, за ним захихикал и Флавий. — Но что тут скажешь… Пути Света неисповедимы!
— Не поспоришь, — согласился воздушник.
Марониус встал.
— Идём есть! А ты оставайся здесь, — остановил меня он, — почитай, что-нибудь!
— Сам читай свои пророчества! — бросил я.
Мы, насупившись, переглянулись, пытаясь удержать серьёзные лица, но, не выдержав, дружно рассмеялись.
Рассевшись за столом, мы принялись за поздний ужин.
— Шутки шутками, — начал Марониус, попивая горячий чай, — а то, что система объявилась – новость радостная!
— Но где её искать?
— Если Готар нашёл, то и мы должны, — привёл он весомый довод. — Но сейчас я должен заниматься королевствами, чтобы объединить их против общего врага. Поэтому система на тебе, Лёха. Она с тобой говорила – тебе и разбираться. Я имею в виду, что, если она вышла на связь один раз, значит, выйдет и во второй. Будь бдителен.
Я кивнул.
— Раз уж мы ждём повторный отклик системы, я не хочу терять время и займусь землянами. На тебе эндорцы, на мне земляне.
Марониус поддержал.
— Справедливо. Куда пойдёшь?
Я посмотрел на Флавия.
— Ты сказал, деревня Зорька, верно? — дождавшись его подтверждения, я продолжил: — Тогда мой путь лежит туда. Надо землян отправить на север. А Готару отвесить хорошего, отцовского пинка.
— Отличный план! — усмехнулся Марониус. — Работай. В любом случае, наши пути встретятся. И, скорее всего, на севере!
На том и порешили.
***
Деревня Зорька располагалась в дне пути от Мидара. На рассвете я выехал. Конвой для сопровождения мне выдали знатный – сморщенного старичка с телегой.
Марониус с улыбкой объяснил мне, что это конспирация. Времена тяжёлые, нельзя привлекать внимания, а старик, который едет в деревню за зерном, никого не заинтересует.
Я развалился на разложенных по дну телеги мешках, каждой частью тела чувствуя каждую колдобину под колёсами. Скрипя зубами, я горько усмехнулся: «Вот это я понимаю, герой из пророчеств!»
Кстати, белка ехала на козлах, сидя рядом со стариком. А тот ловко управлял двойкой лошадей, не упуская ни одну выбоину. На «радость мне». Телега-то казённая…
На моё возмущение он ответил:
— Я, между прочим, кучер со стажем. Так-то и на скачках участвовал. И даже выигрывал…
К вечеру показалась знакомая деревушка. Я обрадовался ей, как родной: то ли воспоминания накрыли, то ли хотелось поскорее отделаться от тряски телеги. Выпрыгнув на ходу, я машинально махнул старику, прощаясь.
«Чтоб тебя, Марониус, и твою конспирацию… В следующий раз только на лошади, на худой конец, на своих двоих», — пообещал я себе, расправляя затёкшие суставы и мышцы.
Стражников сейчас не наблюдалось, и я спокойно вошёл за частокол.
Проходя по оживленным улицам, я вспоминал, как дрался здесь с Жорой, Роном и Перегрином.
Я усмехнулся: нормально потрепал их тогда.
Жителей деревни я в этот раз не интересовал. Белочка, угнездившаяся в кармане дорожной сумки, изредка высовывала мордочку, оглядываясь и принюхиваясь.
— Что, Пусенька? Узнаёшь знакомые места?
Писк был мне ответом.
Я осторожно потрепал её по голове.
— Ничего, скоро мы спасём систему, и будешь горланить мне в ухо.
— Эй! — остановил я парнишку, который бежал куда-то. — Не подскажешь, где тут земляне засели?
— А эти, что ли, дармоеды! — сплюнул он презрительно. — Они там, в конце улицы. Трёхэтажный дом увидишь. Суки, забрали лучший наш дом! — выругался пацан и был таков. Исчез где-то в подворотне.
А здесь, однако, невысокого мнения о нас. Кто ж так подпортил нашу репутацию? В размышлениях я и не заметил, как подошёл к указанному дому.
Тут заметил бабку на лавочке неподалёку.
— Бабуль! Земляне тут?
— Тут! Тут! Чтоб им пусто было!
— А что они там делают?
— А что они могут делать?! Жрут! Веселятся! Жрут! Послал же нам мир нахлебников. А мы все думали, спасители, спасители. Хрен там плавал! — жаловалась бабка недвусмысленно на обстановку в целом и в общем.