Внутренний мир Ника.
- Ты заметил, что внутреннее напряжение Ника резко подскочило? - задал вопрос Альт. - Естественно, - ответил Като, до сих про пребывающий в образе ворона. - Это потому, что я не одобряю его действия по поводу всего, что случилось, и как ты разжёвывал ему всё происходившее. Почему ничего не рассказывал про пагубное стремление быть самым лучшим, некой затычки для каждой бочки? Почему успокаивал его совесть словами, что, убив Джуди, он дарует ей милость? Это же не так! Он банально убил зверя, которого любил! Да, Тьма показала ему будущее, но автор же писал, что будущее зыбко и не предопределено! - Что за автор? - нахмурившись, задал вопрос Альт. Конечно, он понимал Като, и его претензии не были не обоснованы, но ведь в то время он только проявлялся и была вероятность, что так и не сможет стать полноценным потоком мышления, поэтому у него и не было собеседника и критика. Вполне возможно, что он совершил ошибку, успокаивая Ника и подводя его к безболезненной связи с Джулией. - У меня иногда бывает ощущение, что мы все - герои какого-то романа, а этот начинающий демиург, всеми силами стремящийся улучшить себя, просто ведёт повествование нашей жизни и всего мира, даже не имея понятия, что же будет дальше. Впрочем, это всего лишь мои сны и я вполне могу ошибаться, - завершил свою мысль Като. - Скорее всего, так и есть, - пробормотал Альт. - Но это не отменяет того, что ты мешаешь жить, внутренне напрягая его. - Да ладно! - воскликнул Като. - Если твоя функция состоит в том, чтобы успокаивать его, говорить, что он всё правильно делает, то моя - как раз наоборот: быть его совестью. Поэтому, как бы ты ни хотел, чтобы я прекратил донимать его этими мыслями, я не прекращу делать этого. - И почему же? - хмыкнув, задал вопрос Альт. - Потому что иначе он оскотинится, перестанет быть нормальным зверем, - начал терять терпение Като. «Эволюция эволюцией, но внутри мы все те же животные». Разве не так сказал покойный мистер Биг? Если бы не сдерживающие силы типа наказания в уголовном кодексе, то этот небольшой налёт цивилизованности был бы моментально стёрт нашими животными чувствами и настало бы время беззакония - когда каждый творит то, что ему хочется, потому что знает: никакого наказания не будет. Его не станет ловить полиция, не будет судов и наказаний. Хочешь убить? Убей. Хочешь ограбить? Грабь. Хочешь насиловать? Да пожалуйста! Поэтому я и буду ему постоянно напоминать о его проступках и ошибках, заставлять думать, в чём же он был не прав и как это можно было бы исправить. - Как же я не люблю схоластику... - проворчал Альт. - Все эти представления, оторванные от реальной жизни, основывающиеся на отвлечённых рассуждениях, не проверяемых опытом. - Ой ли? - победно улыбнулся Като. - Думаю, ты подзабыл об одном эксперименте. Давай я напомню тебе его. Как ты думаешь, что будет происходить с хорошими зверями в плохим месте и за чем будет победа: за цивилизованностью или жестокостью? Жил-был такой психолог, Филипп Зимбардо, и задумал он эксперимент один провести длительностью в две недели, но его закончили спустя шесть дней, потому что он начал представлять опасность для жизни зверей, принимавших в нём участие! - Ладно, ладно, ты победил, - признал своё поражение Альт. - Давай закончим на этом. - Нет! - Като был полон решимости закончить рассказать про этот ужас. - Итак, шёл 1971 год и начался двухнедельный эксперимент по поведению заключённых в тюремных условиях. Потом его назовут самым антигуманным в истории зверей, но он покажет всю правду и то, что тонкий налёт цивилизованности легко сорвать вседозволенностью и отсутствием наказания. Первые пару дней, естественно, были более-менее нормальные отношения между заключёнными и охранниками, а вот потом несколько охранников всё больше и больше превращались в садистов, особенно ночью, когда им казалось, что видеокамеры выключены. Экспериментаторы утверждали, что примерно каждый третий охранник показывает настоящие садистские наклонности. Многие охранники расстроились, когда эксперимент был прерван раньше времени. Один из заключенных под номером 416, пришедших на замену, пришел в ужас от обращения охранников и объявил голодовку. Его на три часа заперли в тесном чулане для одиночного заключения. В нём нельзя было лежать, получалось только стоять, и максимальный срок заточения по правилам был всего лишь один час. В это время охранники заставляли его держать в руках еду, которую он отказывался есть. Другие заключенные видели в нем хулигана. Чтобы сыграть на этих чувствах, охранники предложили другим заключенным выбор: или они откажутся от одеял, или №416 проведет в одиночном заключении всю ночь. Заключенные предпочли спать под одеялами. А теперь апофеоз! Отзывы зверей, принимающих в нём участие: У меня было такое ощущение, будто я теряю свою индивидуальность. Как будто зверь по имени Клэй, заставивший меня стать одним из участников эксперимента, куда-то исчезает. Он отдалился настолько, что я действительно стал своим номером - номером 416. Я не расцениваю происходящее в Стэндфордском подвале как эксперимент. Это была настоящая тюрьма, которой управляли психологи, а не местные власти.