— В доме оказался вор! Он хотел удрать, а муж пытался его остановить! Произошла драка!..
— Наверно, тот самый, что только что выехал из ворот на серой машине? Такой невысокий, с черными волосами и безумным лицом.
— Да, — неуверенно подтвердила Перл. Точное опознание было нежелательным. — Да, именно он.
— Взлом и недозволенное вхождение, — простонал Энджелл, прижимая руку к животу. — Взлом и недозволенное вхождение и причинение тяжелых телесных увечий…
— Может, вызвать полицию?
— Пожалуй, моего мужа следует немедленно отвезти в Лондон. Может, он и не серьезно пострадал, но перенес тяжелое потрясение.
— У вас будет синяк под глазом, сэр. И щека раздувается. Может, отвезти его в больницу в Судбери?
— Он хочет ехать домой. Вы сможете подняться, Уилфред? Дойти до машины?
— Боюсь, что нет… Мне очень плохо…
— Только спуститься вниз по ступенькам. Мы можем остановиться в первой же гостинице и выпить брэнди. Поддержите его с другой стороны, Хит.
Уилфред был в полной прострации, и поднять его оказалось делом нелегким. Все его огромное тело было подкошено морально и физически, и он утратил всякую волю двигаться. Кое-как они свели его по ступенькам и посадили в машину. Тяжело вздыхая, он повалился на заднее сиденье, и Перл принялась вытирать ему кровь со щеки. Затем она снова взбежала на крыльцо и заперла дверь, а Хит завел мотор и развернулся. Перл присоединилась к ним, и Хит осторожно тронул машину.
Они остановились в соседней деревне, и она заказала для Уилфреда двойную порцию брэнди и одну для себя. Они пили в молчании. Она заказала еще двойную порцию, а затем зашла в аптеку напротив, купила примочку и пластырь. Затем они снова двинулись в путь.
В дороге они не обменялись ни словом.
Это был страшный момент, там, в доме, когда Уилфред упал. Его вес, один только вес мог причинить ему увечье. Годфри стоял над ним, буквально трясясь от ярости.
— Посмотри на него, нет, ты только посмотри на него! Да я ведь и тронуть-то его не успел. И не пугай меня! Посмотри, что он со мной сделал! Посмотри на мое лицо! На нос! Я его почти не тронул. Можно подумать, я ему голову раскроил! Можно подумать, я убийца! Да разве стоит драться с такой слякотью!
— Уходи, уходи же! — умоляла Перл и тянула Годфри за руку. Она с трудом говорила. Волосы растрепались, казалось, она сейчас упадет в обморок. — Сумасшедший, сумасшедший, ты настоящий идиот! Он засадит тебя в тюрьму! Ты сошел с ума. Уходи, Годфри!
— Нет, я ему прежде выпущу кишки! Я еще не начал. Я еще не всыпал ему по-настоящему. Пусти, а то и тебе достанется!
— Уходи, Годфри! Говорю тебе, уходи! Посмотри, он очнулся. Если ты не уйдешь, я ничем не смогу тебе помочь! Вот-вот вернется шофер. Беги скорее, а то попадешься!
Годфри был взбешен, готов вновь пустить в ход кулаки, слова не доходили до его сознания. Только ее рука, уцепившаяся за рукав, действовала отрезвляюще. Дважды он пытался стряхнуть ее руку, но она ухватила его за локоть и тянула в ту часть дома, где он жил, где были разбросаны его вещи. Прошли секунды, прежде чем взгляд его вновь стал осмысленным, и минуты, прежде чем он осознал, что она права. Наконец, когда Уилфред попытался сесть, она вытолкнула Годфри через другую дверь и бегом вернулась к мужу — помочь ему, положила его голову себе на колени. Затем они перебрались на диван.
Как только она поняла, что Уилфред не поранился при падении и ничего серьезного ему не грозит, страх ее сменился расчетом. Сначала она решила сказать Хиту, что Уилфред просто упал с лестницы, но этому никто не поверит. Пришлось придумать версию о воре, и, к счастью, Уилфред пришел в себя еще до появления шофера.
— Промолчать! Да вы в своем уме? Да я его — я его засажу в тюрьму, чего бы мне ни стоило!
— Уилфред, если вы позовете полицию, я сегодня же вас покину!
— Будьте вы оба трижды прокляты! И зачем я только с вами встретился… Сука! Шлюха! Разбойники!
— Я не шучу! Я не шучу, Уилфред. Клянусь! Это конец. Если вы позовете полицию, я тут же уйду!
— Ну, а о моих чувствах вы подумали? Вы с ним заодно! Вы считаете, такой бандит имеет право… Моя жена…
— Я так не считаю! Наоборот. Но вы-то разве не виноваты?
— В чем моя вина? Когда моя жена…
— Ах, бросьте. Поздно рассуждать, кто прав, кто виноват. Я хочу покончить со всем этим, покончить, понимаете, покончить! Пока все не началось снова. Если позовете полицию, все начнется сначала…
Итак, до прихода шофера Энджелл не стал опровергать ее придуманной для Хита версии, но всю дорогу до Лондона лежал в машине словно неразорвавшаяся бомба. Спасало лишь молчание.