Когда Перл заняла свидетельское место и принесла присягу, мужчина с тяжелой челюстью, сидевший в последних рядах, прошептал:
— Господи боже мой, теперь я вспомнил, где видел ее раньше!
— Где? — спросил сидевший рядом Джуд Дэвис.
— Я видел ее как-то в тренировочном зале. Она разыскивала Годфри Брауна. Это было где-то в марте, вскоре после его матча с Кио.
— А разве тебе не показывали ее фотографию в июле?
— Да там она была вовсе не похожа. Честное слово, кто бы мог подумать!
Джуд вздохнул.
— Ну и что? Ну и что из этого, Пэт? Может, у них и были шуры-муры, у нее с Годфри. Ты ведь знаешь Годфри. Но встань ты сейчас и объяви об этом, разве что изменится?
— Господи боже мой, — сказал Принц, — на фотографии я ее совсем не признал.
Тем временем Перл дала свои показания, и вскоре ею занялся вежливый и почтительный мистер Харвилл. Сначала казалось, что единственным его желанием было облегчить страдания, которые выпали на ее долю. Только по прошествии некоторого времени она распознала в кое-каких его вопросах искусно замаскированные ловушки и забеспокоилась, догадываются ли о них присяжные. Перл недоумевала, куда клонит мистер Харвилл, и несколько минут, пока судья не остановил его, она словно балансировала на туго натянутой проволоке, не зная, сумеет ли удержаться.
Затем ее место занял Уилфред и стал давать показания со спокойствием, достоинством и самообладанием, поразившими ее и окончательно убедившими присяжных во всем том, о чем их старались до этого убедить. Она как-то выпустила из виду, что Уилфред находится в родной стихии. И перекрестный допрос мистера Харвилла ничуть не сбил его с толку. Да, он узнает револьвер. Нет, он никогда не видел его прежде, до вечера 22 июля. Нет, у него никогда не было собственного револьвера, даже во время войны. Они не выдавались военнослужащим сержантского состава. Нет, он никогда прежде не держал такого оружия в руках. Нет, он не знал, где находится предохранитель. Да, он видит его теперь, но, должно быть, револьвер, уже был снят с предохранителя, когда он оказался в его руках. Нет, он только раз нажал на спусковой крючок. Да, разумеется, он опасался за свою жизнь, ему показалось, что молодой человек обезумел от ярости.
Энджелла попросили снова подробно рассказать, как он отнял револьвер у Брауна и как Браун насмехался над ним, что револьвер не выстрелит. Нет, у него не имелось причин личного характера, чтобы неприязненно относиться к Брауну. Браун никогда и ни в чем не причинил ему вреда. Он боялся его, ибо боялся получить телесные повреждения и опасался за свою жизнь, он также беспокоился за свою жену. Его действия, когда он нажал на спусковой крючок, были просто актом самозащиты.
Во время допроса судья мистер Смедли проявлял все большее нетерпение и, в конце концов, прервал мистера Харвилла, как он сделал во время перекрестного допроса миссис Энджелл. Последнее слово было кратким, и судья тут же приступил к заключительной речи, будто только и ждал этого момента.
— Господа присяжные, вы заслушали показания по данному делу, и я не стану вас долго задерживать. Подсудимый обвиняется в непредумышленном убийстве и справедливо предстал перед судом. Он признался, что произвел выстрел, в результате которого был убит Годфри Браун, таким образом, этот вопрос не стоит перед судом. Ни одно лицо не имеет права лишить жизни другое лицо без того, чтобы дело не подвергалось всестороннему судебному разбирательству.
Обвиняемый, как вы знаете, является хорошо известным и уважаемым стряпчим, возглавляющим собственную юридическую контору. Всю жизнь он пользовался безупречной репутацией. (Судья всем своим видом выражал одобрение репутации Энджелла.) Во время войны он отлично служил в Европе и Африке. Но по своим склонностям он человек мирного склада и утонченных вкусов. И вот в его жизни появился молодой человек, выросший в приюте, — что, правда, ничуть не умаляет его, — но имеющий за собой провинность, пусть неподсудного характера, но тем не менее провинность, свидетельствующую о склонности к насилию и угрозам. Боксер по призванию, он был на определенный срок дисквалифицирован Британским советом по контролю над боксом за то, что в припадке гнева напал на своего менеджера.