Взыскательность
Н аиболее характерно в «гневном» типе то, что стремление к превосходству включает одобрение моральной системы человеческой иерархии, обосновывающей авторитет. Можно сказать, что взыскательный человек скорее признает абстрактный авторитет норм или должности, чем конкретный авторитет личности. Как замечает
Воинствующая добродетель (Энеа-тип I) Мильтон: «Люди с доминирующей индивидуальностью не только придерживаются социальных правил и обычаев, но страстно демонстрируют и защищают их». Такой повышенный интерес к принципам, морали и идеалам - не только выражение подчинения требованиям сильного супер-эго, но в личностном плане является инструментом манипулирования и доминирования, так как эти с энтузиазмом одобряемые нормы распрост-ряняются на других и, как было сказано выше, служат прикрытием личных желаний и требований. И все же личности энеа-типа I ориентированы не только на «Закон и Порядок» и послушно следуют установленным нормам, они также подчиняются людям, если те занимают безоговорочно авторитетные позиции.
Подчеркнутое одобрение норм и санкционированных авторитетов обычно подразумевает консервативную ориентацию, или, если говорить языком Давида Десмана, тенденцию к «следованию традициям» (черта характера, присущая и энеа-типу IX). Трудно разграничить, кроме как концептуально, два аспекта взыскательности: ка-тексис идеальных стандартов, то есть воинственное одобрение норм, и «стремление к совершенству», то есть старание стать лучше. Оба вида добрых намерений подпитывают чувство личной хорошести, доброты, незаинтересованности и не позволяют индивидууму на подсознательном уровне воспринимать себя сердитым, злобным и эгоистичным (Среди терминов, сгрупированных в этот кластер, такие, как «хороший мальчик/девочка», «ханжески честный», «справедливый», «формальный», «моральный» и т.д.).
Формальная добродетель не только проистекает из гнева, стремящегося к переустройству, это также выражение гнева, направленного внутрь, так как она заставляет стать своим собственным резким критиком, полисменом и воспитателем. Группу черт характера, проистекающих из склонности к порядку и ясности, можно отнести к пуританству, так как это средство завоевать привязанность через достоинства - результат эмоциональных разочарований, пережитых в детстве.
Для терапии особенно важно понимание того, как взыскательность потакает гневу, не позволяя его распознать. Точнее, она обеспечивает (поддерживая чувство обязанности) неосознанное-выражение гнева как доминирования, критичности и требовательности. В качестве парадигмы для этой ситуации может послужить образ крестоносца, который обязан крушить черепа в силу превосходства его дела и благородных побуждений. Когда этот стратегический маневр достаточно ясен, мы можем говорить не только об «обязательной» добродетели, но о «ханжеской» добродетели, так как хотя (как отмечает Хорни) взыскательной личности свойственен определенный уровень честности, но всепоглощающая концентрация на правильном и неправильном, хорошем и плохом приводит к неосознанной нечестности в намерениях.
Из предыдущего анализа ясно, что психодинамическое взаимодействие между гневом и взыскательностью взаимно, так же, как мы можем предположить, что стратегии стремления сделать лучше предшествовал гнев в ранней стадии своего развития и она продолжает подписываться неосознанным чувством гнева, легко понять, как сам гнев постоянно возникает из саморазочарования и из внутренней взаимосвязи раздражающей активности и косной взыскательности.
Так как я объединил под одним названием «взыскательность» черты характера, проистекающие из «любви к порядку», «законопослуша-ния» и «ориентирования на правила», «стремление к хорошим поступкам» и «воспитание чувства долга», - того, что заставляют людей принимать на себя отцовскую или материнскую роль по отношению к другим, ниже я подразделил три черты характера: «самоконтроль», «самокритичность» и «дисциплинированность». Эти черты характера находятся в тех же отношениях с взыскательностью, как «критичность», «требовательность» и «доминирование» взаимоотносятся с взыскательным гневом, направленным на других. Точно так же, как критичность, требовательность и доминирование трудно разделить, самоконтроль, самокритичность и дисциплинированность - три стороны одного целого, определяющего, как мы можем выразиться, обратную сторону взыскательности, - близко взаимосвязаны, являясь гранями одного целого. Взыскательность можно определить вместе с гневом как всеобщий динамический фактор в характере и как его основная стратегия.
Самоконтроль
То, чем доминирование - трансформация гнева - является для других черт, тем же самоконтроль является для взыскательности. Чрезмерный контроль над собственным поведением идет рука об руку с характерной косностью, с чувством неловкости, недостатком непосредственности, с вытекающей отсюда неспособностью действовать в незапланированных ситуациях, требующих импровизации. Для других самоконтроль может быть скучен. Излишний самоконтроль от физического поведения доходит до психологических проявлений вообще, до того, что процесс мышления становится чрезвычайно привязан к правилам, то есть к логике и методике, что сопровождается утратой творчества и является препятствием для интуиции. Контроль над чувствами, с другой стороны, ведет не только к забло-кированию выражения эмоций, но даже к отчуждению от эмоциональных переживаний.
Самокритичность
То, чем критичность других является по отношению к гневу, тем же и самокритичность является для взыскательности. Хотя самоунижение может и не быть заметным стороннему наблюдателю, оно стремится укрыться за добродетельным и достойным имиджем. Неспособность принять себя и процесс самоунижения является не только источником хронических эмоциональных разочарований (и неосознанного гнева), но и постоянно присутствующим основанием для взыскательной необходимости стараться больше для обретения своей значимости.
Дисциплинированность
Тем, чем сердитая требовательность является по отношению к гневу, тем же полные неосознанной ненависти эксплуататорские требования к себе являются для взыскательности. Кроме ханжеской пристойности, то есть ориентации на коррекцию и моральные идеи, требовательность к себе включает готовность прилагать необходимые усилия за счет удовольствий, что делает людей энеа-типа I работоспособными, дисциплинированными и чересчур серьезными. И точно так же, как в личностных требованиях можно обнаружить элемент мстительности, в отказе от удовольствий и естественных интересов можно различить элемент мазохизма, так как кроме простого подчинения желаний удовольствий чувству долга личность развивает в себе в большей или меньшей степени пуританское отношение противопоставления себя удовольствиям и игре инстинктов.
3. Экзистенциальная психодинамика
Прежде чем рассмотреть экзистенциальную психодинамику энеа-типа I, было бы неплохо повторить еще раз постулат, который будет формулироваться для сути всех девяти характеров в книге: основа возникновения страстей - тиковая обскурация; утрата чувства целостности является причиной возникновения желания бытия, что выражается в различной форме девяти базовых эмоций эго.
В случае энеа-типа I близость характера к психоспиритуальной лености (гибрид с гордостью) определяет тиковую обскурацию, которая лежит на переднем плане этого психологического типа. Иными словами, в жизненной ориентации энеа-типа I утрата чувства бытия,
И.Дж.Гоулд, «Вид извне», перо и тушь, 5-У4"х11", 1987.
что наблюдается в трех типах характеров в верхней части апиограммы, проявляется как «неосознаная неосознанность», [9] что дает им характерную самоудовлетворенность, в противоположность чувству ущербности или «нищеты духа» тех типов характеров, которые располагаются в нижней части аппограммы неосознанная неудовлетворенность тем не менее оборачивается самой сильной страстью, которая, как бы ни игнорировать ее активным неосознанием, подчеркивает качество межличностных отношений.