— Курьером? — удивленно поднял брови Дмитрий.
— Ну да. Старшим курьером.
— Такие тоже бывают?
— А как же!
— Интересно. Ну, а как семья?
— Да нет у меня семьи, — смутился Андрей.
— Что так?
— Не получилось пока.
— А родители?
— Родителей уже давно нет.
— Извини.
— Ну что ты! Я уже привык к одиночеству.
— В каком смысле, к одиночеству?
— Живу один, практически ни с кем не общаюсь, разве что на работе. А дома меня во всем подъезде только одна соседка, наверно, и помнит. Ой, да что это мы все обо мне? Ты о себе расскажи, тебе, поди, много чего рассказать есть.
— Много? Боюсь, что нет. Я по распределению на завод один попал, здесь, в Подмосковье. Меня там сразу двинули в профсоюз. А когда, как ты говоришь, все рассыпаться стало, понял, что мое инженерное образование в ближайшие годы вряд ли кому понадобится, и рванул в Институт Управления, стал государственному управлению обучаться. На вечернем, конечно. За три года осилил, но на госслужбу сразу не попал, сначала я… Хотя, это не важно. Спустя год меня отправили в Гарвард. А когда вернулся, то через некоторое время сделался государственным чиновником. Женился семь лет назад. Трое детей. Все.
Андрей слушал Дмитрия с открытым ртом.
— Да-а, — протянул он. — Фортуна.
— Нет, не фортуна, а целеустремленность. — Дмитрий взглянул на часы. — Ты обедал?
— Вообще-то я никогда не обедаю, только ужинаю, — ответил Андрей. — А что?
— Хочу пригласить тебя в нашу столовую. Я бы сейчас чего-нибудь перекусил. Кстати, тебе тоже советую. Не годится это — без обеда, желудок испортишь.
— Да я, признаться, давно уже его испортил. Наверно.
— Что значит, наверно?
— Ну, раз не обедаю.
— И в чем же это выражается?
— Вроде, пока ни в чем.
— Вот видишь! Значит, еще есть потенциал организма. А чтобы его окончательно не угробить, надо вести правильный образ жизни, то есть вовремя питаться. Идем!
Они вернулись в здание Министерства. Андрей отметил, как вытянулся во фрунт охранник, едва Дмитрий переступил порог учреждения. Они прошли еще два кордона охраны и на бесшумном лифте поднялись на седьмой этаж.
— Погоди-ка, — сказал Андрей, — а ты не перепутал? У вас же, по-моему, столовая на шестом, я когда-то заглядывал туда.
— Ты прав, — спокойно ответил Дмитрий. — Но это столовая для рядовых сотрудников.
— Ни фига себе, для рядовых! — воскликнул Андрей. — Там ведь так кормят!
— Сам понимаешь, все-таки госучреждение. Да и Министерство наше не из последних.
— А мы-то куда?
— А мы идем в столовую для руководящего состава. Там обедает только сам министр и его заместители.
— Погоди-ка, а ты что же?..
— Замминистра, — спокойно сказал Дмитрий.
— Зам?! — вытаращился Андрей.
— Да, просто зам.
Они вышли из лифта и оказались в небольшом зале с белыми колоннами, стены которого были драпированы синим бархатом. Посреди зала стояли пять крытых белоснежными скатертями столиков, каждый сервирован на одного человека.
— М-да, — протянул Андрей. — Вот это житуха!
— Ну, друг мой, чтобы достичь этого уровня, надо долго и упорно трудиться.
Из-за портьеры возник огромного роста худощавый человек лет сорока, в черном смокинге, бледный, высоколобый, с гладко зачесанными назад темными волосами и бесцветными глазами.
— Альфред Карлович, — обратился к нему Дмитрий, — я сегодня с гостем.
Метрдотель молча прошел к одному из столиков и переставил небольшое черное кожаное кресло к соседнему, на котором красовалась желтая табличка с надписью "Д. Л. Дегтярев".
— Как у вас тут все серьезно, — произнес Андрей, — даже столы именные.
— Во всем должен соблюдаться строжайший порядок, — ответил Дмитрий, опускаясь в мягкие объятия кресла, услужливо придвинутого Альфредом Карловичем.
По отношению к Андрею метрдотель подобную любезность не проявил, но тот даже не обратил на это внимания.
— Прикажете подать меню? — осведомился Альфред Карлович.
— Нет, голубчик. Нам что-нибудь на ваш вкус, и побыстрее. Времени, к сожалению, не так много.
— Как всегда?
— Именно.
— Димка! Это же прямо рай какой-то! — воскликнул Андрей, когда метрдотель скрылся за тяжелой портьерой.