Праздник Большого Звездопада начался. Об этом сообщили жителям Звездной Сферы все «собеседники». Кроме того, биотехносфера планет скопления извещала о начале грандиозного фестиваля самыми причудливыми способами — от рисунка, в который складывались облака в небе, до надписей из светлячков и танцующих бабочек. Всюду, где планировались маскарады, карнавальные шествия, выступления артистов, различные шуточные состязания и прочие зрелища, скапливались сотни сферолюдов. Среди них были оборотни, о чем стало известно бойцам сопротивления. Последние готовы были в момент начала фейерверка применить «выручалочки», дабы парализовать противника. В полной боевой готовности находились и противометеоритные установки. Внешним эффекторам сверхпаразита не удалось захватить ни одну из них.
Штабом отражения агрессии извне стала лаборатория близнецов. Сюда по шифрованным каналам стекалась вся информация о так называемом празднике. Здесь же было получено сообщение от разведгруппы Альхены и Миры о количестве прорвавшихся в пределы скопления черных кораблей. После чего связь с обеими женщинами пропала. Узнав об этом, Поллукс помрачнел. Сначала куда-то запропастился сын, теперь жена. Ему не хотелось думать о том, что они стали жертвами оборотней. Да и нельзя было об этом думать сейчас. Для начала требовалось сокрушить врага, а уж потом пускаться на розыски своих близких. Ведь если не спасти Звездную Сферу, рухнет весь привычный мир. Вторжение оборотней красноречиво доказало, что цивилизация сферолюдов весьма уязвима. И после победы придется полностью перестраивать ее основы.
Среди лавины событий совершенно необъяснимым могло показаться одно странное происшествие. Гиппокрыл Арк, который скучал без своего маленького седока, внезапно сорвался с места и канул в небе, насыщенном сиянием разноцветных солнц. Узнав об этом, Поллукс лишь горестно вздохнул — все, кроме брата, покинули его — и вернулся к более насущным проблемам. От окраины скопления к внутренним мирам неумолимо двигался флот вторжения. Разведчицы сообщили о прорыве двухсот шестидесяти черных кораблей. Выходит, изначально их было больше? Кто же уничтожил остальные? Ответа пока не было. Те участники сопротивления, которые занимались астрономией, взяли на себя роль наблюдателей-корректировщиков. Благо в Звездной Сфере действовала широкая сеть автоматических обсерваторий.
Именно эти наблюдатели и сообщили, что флот разделился на двадцать частей. К каждой планете, обреченной вселенским сверхпаразитом на уничтожение, направилось по тринадцать кораблей. Приближалась кульминация праздника. Миллионы жителей и гостей двадцати миров с нетерпением поглядывали в темнеющие небеса, ожидая обещанного фейерверка. К счастью, большинство из них и не подозревало, что, по замыслу оборотней, вернее вселенского червя, подтачивающего Корни Древа Жизни, этим фейерверком должны были стать сами ни в чем не повинные сферолюды. Судя по тому, как двести шестьдесят кораблей, даже разойдясь по разным траекториям, сохраняют полную синхронность движения, и удар по планетам они собирались нанести одновременно. Следовательно, и противометеоритные пушки сопротивления не должны были мешкать ни секунды.
Кастор взялся вычислить время нанесения удара, дабы синхронизировать его с часами каждой планеты, и на «стенах связи», через которые шла зашифрованная информация, появились бегущие цифры, ведущие обратный отсчет. Когда на всех «стенах» станций с противометеоритными установками этот отсчет завершится, в пределах скопления не должно будет остаться ни одного вражеского корабля. В противном случае в нем не останется всех двадцати назначенных на заклание миров вместе со всеми живущими на них мыслящими и чувствующими существами. И вот наступил режим тишины. Бойцы сопротивления припали к прицелам противометеоритных пушек и, когда обратный отсчет дошел до числа 13, в первый раз нажали на гашетку.
Мужчины не отрывали взглядов от контрольных приборов и «стен связи». Лица их были строги и сосредоточенны. Единственная женщина в штабе, Мекда, поняла, что не может оставаться сейчас в четырех стенах. Она вышла из лаборатории и легла на сырую от росы траву, пристально глядя в ночное небо. Где-то там, за пультом противометеоритной пушки, замер сейчас ее муж Ферак. Небо над Оливией даже ночью полно света, миллионы солнц Звездной Сферы не гаснут на нем. И поэтому фейерверк выглядел горстью бледных снежинок, брошенных вверх. Мекда шевелила губами, считая: «Один… два… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь… девять… десять… одиннадцать… двенадцать…» И, недосчитав, она увидела крылатый силуэт гиппокрыла с тремя всадниками на спине.