— Нравится? — спросил Осгут, подходя к нему и обнимая за плечи, чего никогда раньше не делал.
— Очень! — выдохнул Симур и добавил: — Только я не понимаю, что это и откуда.
— А на что это похоже, по-твоему?
— Это похоже… На Лес, когда он цветет… Или… на кочевье трехкрылок… Или… Не знаю…
— Это вещи, — просто сказал колдун, словно речь шла о чем-то обыкновенном. — Обыкновенные вещи из разных миров.
— Но для чего они? Как ими пользоваться?
— Для жизни, — ответил Осгут. — Для сытой, счастливой жизни, какую ты и вообразить себе не можешь. А если ты не способен представить себе такую жизнь, то как ты сможешь понять, как пользоваться всеми этими великолепными вещами?
Симур потупился.
— Вы правы, учитель, — пробормотал он.
— Однако здесь есть кое-что, что нужно тебе, — продолжал тот. — Вот, смотри!
Колдун поманил рукой, словно подзывая кого-то. Из круговорота диковин выплыл и приблизился гигантский, сложно устроенный короб. У него был длинный, прихотливо сплетенный хвост, который развевался на неощутимом ветру, так что создавалось впечатление, что короб парит в ослепительной синеве неба. Юный древолюд поневоле кинулся к нему, пытаясь схватить, но пальцы его прошли сквозь волокна, из которых был сплетен хвост исполинской «трехкрылки». Это было странное ощущение, словно он пытался поймать ветер.
— Глупая, наивная почка! — рассмеялся Осгут. — Ты решил, что все это настоящее?..
Глава шестая
Все, о чем ты мечтал
Коробчатая «трехкрылка» получилась воистину огромной. Была она размером с подвесной дом колдуна. Ну, может быть, чуточку поменьше. Симур не понимал, как они с Осгутом доставят ее на поляну для испытания. Его учителя, похоже, это совершенно не волновало. Осмотрев результат совместного труда — на этот раз он помогал своему ученику всерьез, — колдун удовлетворенно хмыкнул и потребовал еды. Набив брюхо, он не стал ковыряться в зубах и разглагольствовать, как обычно, а снова занялся делом. Как ни странно, Осгут опять принялся мастерить «трехкрылку» вроде той, что они поднимали в небо первый раз.
За множество солнц, которые Симур провел бок о бок со своим странным учителем, он привык не задавать вопросов, не получив на то разрешения. Вот и сейчас, намывая плошки и убирая сор, он то и дело искоса поглядывал на колдуна, но помалкивал. Если Осгут сочтет нужным, он сам все расскажет, а если нет, так и расспрашивать бесполезно. Работал учитель юного древолюда, следовало признать, удивительно быстро и ловко. Прутья, листья, нитки из волокон, шарики вязкой смолы для проклеивания швов так и мелькали у него в руках. Симур вспомнил, как неуклюже собирал он «большую трехкрылку», и ему стало стыдно. Закончив, Осгут заговорил:
— Теперь игры кончились, глупая почка. Наука даром не дается, пришло время дать что-то взамен.
— А у меня ничего нет! — испуганно откликнулся ученик.
— Мне нужно, чтобы ты нашел одну вещь.
— Какую?
— Я тебе потом покажу. Там! — И он ткнул пальцем в настил верхнего помоста. — Но сначала выслушай, что ты должен сделать, чтобы ее найти. Скоро над Лесом проплывет стая брюхорылов…
— А кто это?
— Увидишь, — буркнул колдун. — Не отвлекайся. Брюхорылы летают от Леса к Лесу, и, если оказаться на спине одного из них, можно будет добраться даже до дерева великана.
— А как оказаться на спине брюхорыла?
— Вот теперь по делу спрашиваешь. На коробчатой «трехкрылке».
— А мы сможем ее дотащить до поляны?
— Нет нужды, — отозвался Осгут. — Видишь? — И он показал на маленькую «трехкрылку». — Мы поднимем ее отсюда. Она натянет жгут, а уж вдоль него поднимется и коробчатая… вместе с тобой. Не боишься, почка?
— Боюсь, — признался юный древолюд.
— Бойся не бойся, а придется подняться, — сказал колдун. — Несколько мгновений страха, и весь Лес у тебя как на ладони. Да что там Лес! Весь мир! Все, о чем ты мечтал, и даже то, о чем ты и мечтать не мог.
— Я поднимусь! — пообещал Симур, хотя страх парализовал его.
— Куда ты денешься, — отмахнулся колдун. — А пока не сиди сиднем, вяжи жгуты из мертвых лиан. Чем длиннее, тем лучше.
— Хорошо, учитель, — покорно откликнулся его ученик. — А зачем?
— Затем. Будешь учиться прыгать с большой высоты.
И Симур начал учиться. Он привязывал лианный жгут одним концом к самым высоким ветвям, другим обвязывал себя и прыгал. Несколько мгновений свободного полета — и тело его врывалось в переплетение веток, разгоняя мухлей, облепивших орхидеи-медоточцы, срывая бутоны молодых дожделодцев, распугивая певунов. Самое сложное при этом было не удариться с размаху о древесный ствол. Иначе и костей не соберешь. С каждым прыжком юный древолюд все ловче завершал полет, успевая ухватиться за крепкий сучок или трещину в коре, прежде чем удавалось обрести надежную опору.