И даже днем, приглушенные лучами главного светила, эти маяки оставались достаточно яркими, чтобы все предметы и существа могли обзавестись несколькими тенями сразу. Так ученый и шел через долину, пересекая веера разноцветных теней и сам отбрасывая их. В ближайшем лесу наперебой пели птицы. Их было так много, что пение это превращалось в какофонию. Города, дороги, заводы, рудники, энергостанции, аэропорты и космодромы давно канули в прошлое, и ничто не мешало природному разнообразию, кроме неумолимых законов естественного отбора. По пути к лаборатории Кастор то и дело видел стада вилорогих копытных, стремительно удирающих от крадущихся в высокой траве хищников, но его не беспокоило такое соседство. Звери не трогали не только сферолюдов, но и животных. Вся эта охота была лишь игрой, доставляющей удовольствие как хищникам, так и травоядным.
Лаборатория тоже была домом-цветком и от обычного жилья отличалась лишь тем, что в ее геноме функционировали особые программы, благодаря которым внутренние биомеханизмы могли генерировать и синтезировать все, что требовалось для проведения исследований и научного поиска. Кастор вступил в ее прохладные помещения, попутно облачившись в лабораторную униформу. Поллукс уже был здесь. Взмахом руки он поприветствовал брата, не отрываясь от окуляров громадного нейтринного микроскопа, позволяющего проникать на самые глубинные уровни материи. Вот уже треть оборота Звездной Сферы близнецы работали над портативными детекторами зла, которые позволили бы идентифицировать недобрые намерения, в ком бы они ни созревали, в любом месте и в любое время.
Вся сложность создания такого детектора заключалась в том, чтобы свернуть тончайшие, в микрон толщиной, пленки, воспринимающие темные эманации на молекулярном уровне, в трубочку, достаточно крупную, чтобы поместиться в кармане или за ухом, как карандаш. Поллукс придумал, что в случае обнаружения существа, излучающего эти эманации, трубочка-детектор должна менять цвет, и чем сильнее излучение враждебности, тем темнее она должна становиться, покуда не почернеет совсем. Сейчас Поллукс наблюдал в микроскоп, как меняется структура пленки под воздействием искусственно сгенерированного гнева. Кастор не стал отвлекать его. У него тоже хватало дел. Нужно было создать для нежных пленок прозрачную, но прочную оболочку, и в последнее время ученый был занят изучением свойств разного рода материалов.
Близнецы увлеченно трудились до полудня, покуда не проголодались. Тогда они оторвались от работы, приняли ионный душ и расположились на открытой веранде, где были выращены плетеные кресла и щедро сервированный стол. Для разговора за обедом близнецам не нужны были «собеседники»-биофантомы, они довольствовались обществом друг друга. Обычно братья обсуждали свою работу, строили планы на будущее и в этом ничем не отличались от других ученых скопления, но, пожалуй, только в этом. Братьев не интересовало знание само по себе, они хотели, чтобы их труд приносил пользу всей Звездной Сфере. И больше всего близнецы стремились обезопасить свой мир, считая его уж слишком беспечным, а следовательно — уязвимым для внешних и внутренних угроз, равно неведомых их соплеменникам.
Правда, сегодня разговор пошел по необычному руслу. Кастор припомнил утреннее сообщение своего «собеседника» и пересказал его брату. Поллукс отличался от него более чуткой душой и способен был различить угрозу там, где остальные не видели ничего серьезного. Неудивительно, что при слове «комитет» он насторожился. Даже отодвинул тарелку, над которой поднимался ароматный пар удивительно вкусного жаркого, в процессе приготовления коего не пострадали ни животные, ни растения. Заметив, как нахмурился его брат, Кастор понял, что ему тоже не нравится эта затея. Может быть, потому, что комитетчики замахнулись на метеоры, которые, по их замыслу, должны были в огромном количестве сгореть в темных небесах?
Конечно, не все в скоплении было еще отрегулировано настолько, чтобы можно было избежать даже столь ничтожных катаклизмов, каким представлялась гибель железно-каменного обломка, странствующего в пустоте. Тысячи лет назад сферолюды поняли, что смерть неизбежна, как ее ни отодвигай, и принимали свое умирание как часть круговорота вещества во Вселенной. Однако, научившись продлевать свое собственное существование, они задумались и над тем, как отодвинуть смерть других живых существ. Не нарушая законов природы, мыслящие обитатели Звездной Сферы сделали все, чтобы насильственная гибель перестала быть уделом животных и растений. Биотехнологический ландшафт, созданный сферолюдами, стал обеспечивать всем необходимым не только их самих, но и других живых существ. А потом настал черед неживой природы.