Возвращение к исконности
Одна из первых вещей, которую мы сделали, — узнали, какие виды растений и животных обитают сейчас на земле или рядом с участком, а какие недавно были выселены с него. Самым сложным было определить, какие виды принадлежат участку или по крайней мере «уживаются» на нем, а какие являются разрушительными захватчиками. Некоторые из экзотических видов, которые мы записали, пришли через Берингов пролив с первыми людьми, прибывшими в Северную и Южную Америки. Мягкий и ворсистый коровяк, не будучи местным, не кажется конфликтующим. Но другие, такие как ароматная шандра и прекрасные тамарисковые деревья, быстро становятся колонизаторами и доминируют на любой прибрежной территории, куда они приплывают, выселяя многие из исконных популяций. Как конкистадоры, эти ботанические оппортунисты быстро узурпируют всякое пространство! Наиболее заметное вторжение оказала шандра, семена которой пропутешествовали автостопом на столовые горы, прицепившись к нашим носкам, и передвигались по всей остальной части округа в хвостах лошадей и скошенной люцерне, которую те съедают. Это привлекательное растение, известное своим использованием в сладких каплях от кашля и достаточно отважное, чтобы прорастать в твердой пустынной земле. Поначалу мы приветствовали его, но вскоре оно сформировало твердый и жесткий план поросли высотою в ярд[25], слишком густой, чтобы проходить через него. Там, где земля вокруг нашей хижины и за скалами была некогда благословенна пустынной марипозой и пчелиной травкой, в скором времени стала произрастать только шандра. Аргемона и энотера, крапива и мальва, кактус «рыболовный крючок» и полынь были вытеснены своими собственными соседями в виде растительного эквивалента предложения о поглощении. Было непросто принять практичное решение об устранении этих растений; мы удаляли их по одному за раз, сочувствуя им, снова освобождая пространство для исконных обитателей.
Другим захватчиком является тамариск: прошло совсем немного лет, и мы начали замечать, как его милые розовые цветочки стали пробираться в каньон. Европейский ветвистый тамариск не несет большой угрозы домашнему дерну, но после того как он был распространен в Северной Америке, вскоре он стал единственным деревом на берегах многих рек Юго-Запада. Быстро разрастающийся и не поддающийся гербицидам, он дает дождь из минеральных солей, которые делают почву неблагоприятной для любых других побегов-конкурентов. Если ему не оказывать сопротивления, то вскоре он начинает душить ивы и останавливать рост трехгранных тополей. Когда мы выкапывали его вручную, это было очень трудоемко, но необходимо, потому что если оставить 30 или 60 сантиметров корня, то из него снова может вырасти целое дерево!
Аналог тамариска на Юго-Западе — это виноград кудзу, который, некогда уйдя с площадок, где он был декоративным растением, теперь быстро становится доминирующим видом, взбираясь на стоящие деревья и, в конце концов, удушая их. И такая проблема существует не только с растениями, но и с животными. Кролики, выпущенные на территорию Австралии в качестве источника мясной пищи, быстро заполонили ее и истребили растительность. Суда сыграли роль ковчегов для переправления норвежских крыс, которые, совместно с ввезенными для контроля их численности мангустами, стерли с лица Гавайских островов сотни уникальных видов живых существ. Полосатые мидии перебрались на Великие Озера внутри балласта коммерческих судов и теперь угрожают всей рыбной ловле.
Семена и дороги
Я приехал сюда, думая, что эта сухая и обычно твердая земля особенно устойчива, и никогда не считал, что стоит ограничивать наши пешеходные переходы определенными путями. Только когда дорожки к отдельным местам сделались торными, я начал понимать, насколько зеленее и живее была земля там, где мы не ходили. Как ребенку мне было известно, как подныривать под изгороди в парках и на выставках, следуя своему собственному направлению движения, и большую часть своей жизни я отказывался от экскурсий и проложенных путей. Так что у меня было некое беспокойство, когда я укладывал первую сотню плоских камней для обозначения границ дорог, по которым будут ступать наши ноги. Чтобы не нарушать внешний вид земли, я распределял их достаточно широко.