— Великий химик Плайн сказал, что ему нет никакого дела до причин, вызвавших появление тумана. Но он говорит, что нужно немедленно прекратить сжигание угля во избежание отравления населения оседающими газами.
— Наш известный писатель Бернард Фоу сказал, что этот туман напущен на последней сессии Организации Наций, но что его появление припишут проискам коммунистов и что он знает, что протокол, изобличающий коммунистов, спешно изготовляется и будет опубликован в ближайшие дни.
— Наш высокий авторитет в области географии, член Королевской академии Биккинг послал к черту нашего корреспондента, но мы сумели узнать его мнение!
— Сэр Артур Форрингтон отказывается приписать появление необычайного тумана опытам с атомными бомбами. Но он утверждает, что с помощью атомной энергии можно навсегда изгнать туманы с нашего острова.
И так далее и так далее.
Большинство высказывавшихся отмечало необычайность атмосферных явлений. В этом году понижение температуры Гольфстрима совпали с поразительно низкой летней границей арктических льдов. Суда, пересекавшие Атлантику, встречали с весны ледяные поля и айсберги в таких низких широтах, где их еще никогда не бывало летом. Пароходные компании были вынуждены переместить пути движения своих пароходов к югу. Льды мешали рыболовству на северных отмелях.
Вечерние газеты второго дня соперничали между собой, используя туман для увеличения тиража.
Тысячи и тысячи голосов невидимых в тумане продавцов газет глухо кричали:
— Мир охлаждается! Покупайте «Вечерний вестник», вы узнаете последнюю новость о тумане!
— Только «Трубач» знает правду о тумане.
— Покупайте, покупайте, покупайте!!!
Туман был так плотен, что продавцы и покупатели видели только руки друг друга.
Жизнь на острове, густо заселенном несколькими десятками миллионов людей, останавливалась.
Застигнутые туманом на пути к острову сотни океан сотни кораблей снижали ход и двигались медленно, завывая мощными сиренами. Штурманы, не отрываясь, производили подсчеты, прокладывая курс вблизи коварных, изобилующих отмелями и подводными камнями берегов. Капитаны каботажного плавания были счастливы, когда опущенный наудачу якорь цеплялся за дно — «Можно отстояться». Все движение на земле прекратилось Можно было передвигаться только пешком, да и то рискуя разбить себе лоб о столб или о стену. Под землей ходили поезда метрополитенов — единственный способ сообщения.
2
В старом городе, столице островной империи, люди живут так давно, земля так дорога, что ни один квадратный дюйм ее не расходуется «даром». На большинстве улиц деревья, цветы и травы, купленные богачами, живут только в домах, в оранжереях.
Туман спрятал длинные линии тяжелых каменных фасадов. Если подойти вплотную, то можно едва-едва рассмотреть три призрака, трех людей, стоящих у входной двери особняка. Один из них высок и юношески строен. Темная шляпа и темное пальто с поднятым воротником влажны от тумана. Второй носит форму старшего офицера полиции, третий, очень массивный, тяжелый человек в резиновой накидке — полисмен, наблюдавший за порядком в квартале. Полисмен звонит. Большая дверь с бронзовыми украшениями и с головами львов, которые держат в зубах блестящие, как золото, кольца, открывается почти немедленно. Вестибюль ярко освещен, но не свет проникает в туман, а туман врывается клубами вместе с двумя входящими в дом людьми. Полисмен остался на улице.
Лакей с чисто выбритым бесстрастным лицом низко кланяется, принимает пальто и шляпу посетителя и говорит тихим, бесцветным, почтительным голосом:
— Сэр Артур ожидает вас, сэр…
Человека в форме офицера полиции он не заметил. Как заведенный автомат, лакей поднимается, почтительно согнувшись, по лестнице на второй этаж, показывая дорогу. Войдя в большой зал, он пересекает его по диагонали, ни разу не оглядываясь, но точно соразмеряя свои шаги с шагами гостя. Лакей бесшумно скользит по коридору и еще двум комнатам ногами в легких ботинках, на подошвы которых наклеено сукно, стучит в дверь и чуть ее открывает:
— Сэр… (и он докладывает о госте, произнося имя человека, который, несмотря на относительно молодой возраст, был министром иностранных дел в этой стране во время последней войны). Затем лакей пропускает гостя и очень осторожно и плотно закрывает дверь. Лакей идет назад медленно. Он так же бесшумно двигается, но походка его изменилась. У него что-то неладное с левой ногой и подергивается щека. Это не годится, а ему не хотелось бы покидать этот дом. Платят хорошо и работа нетрудная, особенно, когда хозяина не бывает. Хозяин отсутствует часто. Сестра хозяина, мисс Молли, добрая старая леди. Хозяин тоже хороший, он никогда не обращает внимания на слуг. Самое лучшее, когда хозяева не говорят со слугами… А хозяин чудак… Он читает «Рабочий день»! Забавно! Что он там находит? А ведь читает! Это сразу видно по газете. Другие часто остаются неразвернутыми…Из-за воспаления седалищного нерва, нажитого в проклятой войне, он может потерять место. Что будет тогда? В дом презрения бедных или на улицу!