— Я заметил, что вы прихрамываете, мистер Байн, — сказал, не оборачиваясь, шофер.
— Я поскользнулся на лестнице и ушиб колено, — ответил Байн.
— Советую вам растереть колено жиром и перевязать фланелью.
Байн не отвечал. Нужно уметь хранить свои секреты.
Этим же вечером встретились двое, говорившие ночью по телефону после посещения одним из них, бывшим министром, сэра Артура Д. Форрингтона, всемирно известного ученого-физика.
Старший, обладатель также всемирно известного отрывистого, лающего голоса и бесспорно незаурядного ораторского таланта, подводил итоги обмена мнениями.
— Я не придаю значения его намекам, как вы их называете. Политика никогда не была сильным местом старого медведя. Я что-то слышал… Но все это вздор. Ему некуда деваться. У него плохой характер. Пусть попробует.
— Не умеющий ходить ребенок, капризно отказывающийся от помощи материнской руки упадет и разобьет себе нос.
— Обстоятельства очень быстро отучат старого Форрингтона от капризов. Эта сила не пропадет для империи. Бык, привыкший всю жизнь носить ярмо, стоскуется по нему через неделю. Ха, ха, ха! У сэра Артура очень скоро зачешется шея.
— А если он вздумает заняться проповедью, развивая то, что он рассказал репортеру газеты?
— Подобных проповедей мы слышали немало. Придется приставить к нему полисмена, чтобы его не избили наши промышленники, те из них, которые будут иметь глупость испугаться неожиданного конкурента. Ха, ха, ха, представьте себе, сэр Артур обменивается пощечинами с… (он назвал известных обоим представителей крупного капитала)… Ха, ха, ха! Клянусь Юпитером! Я вижу, как они таскают сэра Артура за его необычайно удобную для этого бороду, угощают его подзатыльниками, приговаривая: «Мы тебя научим торговать дешевым теплом, ты хочешь разорить нас, старый бродяга!» Ха, ха ха!..
Бывший и возможно, будущий председатель кабинета министров островной империи, наконец, успокоился.
— Единственно интересно это то, что он сказал о Востоке. Мои друзья из… (он назвал известную организацию, ведущую осведомительную, вернее сказать, шпионско-диверсионно-вредительскую работу во всем мире) делаются непроницаемо серьезными, когда речь заходит о Востоке. Это значит, я их давно знаю, что им нечего сказать. Они позорно не осведомлены. Когда я вновь буду у власти, я смогу от них потребовать. А теперь — не использовать ли нам каналы нашего заокеанского партнера? В частности — Томаса. Макнилла. Вам известна замечательная, гениальная широта его замыслов? Старый бонза поступил в высшей степени разумно, отправившись к нему. Ха, ха, ха! Если бы он спросил у меня, я не посоветовал бы ему ничего другого.
— Вы думаете, что можно считать инцидент исчерпанным?
— Вполне! Томас Макнилл сумеет его успокоить забавами с игрушками любимого содержания. Бонза заменит свое рычание удовлетворенным бормотанием. Хотите пари? Ни слова Макниллу, и через неделю мы узнаем, что и эта сила еще не потеряна для империи!
Разговор между двумя бывшими руководителями островной империи продолжался долго…
ЗАМОК НА РЕЙНЕ
1
По количеству столкновений и пролитой человеческой крови мало в мире таких мест, которые могли бы сравниться с долиной Рейна.
Кто только не форсировал этот великий для народов Западной Европы рубеж!
В этой долине, как, впрочем, и во многих других местах Западной Европы, в наследство от беспрерывных войн, стычек, ссор и грабежей длинного средневековья сохранились еще кое-где укрепленные жилища — замки забытых владетелей, больших и малых баронов, рыцарей-разбойников.
К сохранившимся толстым каменным стенам и к высокой цитадельной башне одного из таких замков и сегодня очень хорошо подошла бы какая-нибудь коренастая, бородатая фигура, в кольчуге, надетой на толстую куртку из бычачьей кожи, зорко всматривающаяся вдаль.
И странно дисгармонирует с обстановкой прошлого стройный средних лет, безукоризненно выбритый мужчина в черном вечернем костюме, сидящий на вполне современном стуле на верхней платформе башни.
Резкие, крупные черты лица с тяжелым подбородком, темные, зачесанные назад волосы, особая манера твердо держать голову — весь его облик был подчинен тому своеобразному стандарту физиономий политических деятелей и капитанов индустрии, который так хорошо знаком читателям стандартных же, обильно иллюстрированных изданий, наводняющих страны английского языка.