Нет, у мистера Макнилла были другие цели, и не просто, не по случаю, была избрана опорная точка на Рейне, то есть в восточном полушарии, а не в западном!
Сложный мир подземного завода готовил и другие заряды для небесной пушки. Прекрасное орудие для рук исследователя земных и небесных тел и поверхностей, поток «Л», был не одинок. Некоторый другой по действию, хотя и родственный по принципу, поток мог выбрасываться параллельно, по своему особому каналу, с потоком «Л». Он был назван потоком «М». Следующей по алфавиту буквой. Но не это определяло выбор литера. Что же?
Этот поток «М» также был способен отражаться oт препятствия, как и «Л». Но он не имел свойств световой энергии и поток «М» не вступал в контакт со своим источником. В сущности он мог быть уподоблен жид кости, выбрасываемой из трубы, имеющей выход. Поэтому поток «М» отражался от препятствий и, следуя общему закону, уходил в мировое пространство и, вероятно, в конце концов, рассеивался, израсходовав полученную им энергию при выбрасывании из небесной пушки. Он не имел общего со световым потоком «Л», контакта между источником и препятствиями не устанавливалось, и это было хорошо для его творцов, так как «М» на своем пути производил особое действие.
Собственно говоря, чисто научная сторона здесь была еще меньше выяснена, чем с потоком «Л». Но поток «Л» был вполне освоен технически, чего не было с потоком «М». Из его свойств только одно было хорошо, известно — самое ценное свойство, с точки зрения Макнилла и Хаггера.
В лабораторных масштабах, в бездне подземного завода результаты были всегда одинаковы — «М» неотвратимо действовал на малых животных. Это давало право переходить к масштабам реального применения. Но, уходя в межпланетное пространство, поток «М» иногда оказывался чувствительным к каким-то посторонним влияниям. При абсолютно одинаковых условиях своего образования и выбрасывания поток «М» порой терял одно свое важное свойство. Космос на него явно действовал, но не всегда одинаково. В этом-то и заключалась загадка — равные, казалось, причины не давали равных следствий. Когда впервые Макнилл и Хаггер, оперируя в районе Хан-Тенгри и Гималаях, заметили отсутствие особого действия «М», проверенного за день до того на окраинах Гоби, они хотели приписать это особым действиям почвы, горных пород — словом, особенностям района. Но на следующий день «М» в том же месте действовал успешно.
После многих опытов хозяева подземного завода убедились в том, что они бессильны объяснить непостоянство действия потока «М». Массовое производство опытов в населенных районах с установлением контроля и даже в не населенных районах — интересующих их областей Восточной Европы и Азии было невозможно. В этом мешало обстоятельство, которое кто-то назвал «железным занавесом». Кроме того, тайна!
Необходимо было хранить все в полном секрете. Понимая, что наука идет фронтом, Макнилл и Хаггер, боясь чужих успехов, работали с редким напряжением.
Итак, подземный завод гарантировал себе безопасность надежными способами. Исходное действующее вещество, включаясь в ничтожных, по отношению к отрезкам времени, количествах, устремлялось с такой скоростью, что опасный момент образования энергии происходил в удалении от источника.
Правда, такой эксперт, как Форрингтон, мог бы упрекнуть подземный завод в очень серьезном грехе: обеспечив себе безопасность, его руководители резко ограничили применение великой силы. Все многообразия ее возможного использования на земле, в мирных началах были отброшены.
3
«Макнилл и сыновья» и «Нью Мэкнилл вложили крупные средства в замок на Рейне. Но эти суммы были незначительной частью общих затрат. Все предприятие в целом финансировалось группой магнатов капитала, совершенно тайным концерном королей промышленности и банков. Членами концерна были представители монополистического капитала двух империй, говорящих на одном языке. Предварительная организация концерна произошла в марте рокового для центрально-европейской империи четвертого года второй мировой войны. За год до конца войны концерн был создан и твердо поставил ногу на Европейский материк. После оккупации западной части территории побежденного хищника концерн взял под контроль восемьдесят семь заводов, чем окончательно утвердился на континенте. Своеобразный фильтр процедил германских ученых. К их чести, многие отказались, но на сетке осталась группа ученых и инженеров во главе с Отто Хаггером.