Замок на Рейне, как и подобает рыцарскому гнезду, впитывал и переваривал соки обширной периферии. Первичная обработка всех нужных веществ, обработка деталей машин, приспособлений и тому подобное было делом ста девяносто двух заводов, принадлежащих членам концерна — в Европе и на западном континенте. Подземный завод осуществлял, завершал работу, она была распределена так, что ни один завод, ни даже группа их, не могли отдать себе отчет в целом. Кювье, восстановивший по нескольким обломкам древних костей образ питекантропуса, здесь был бы бессилен. Только замок на Рейне мог осуществить синтез.
Томас. Макнилл относился с молчаливой брезгливостью к грубой рекламе национального превосходства немцев. Не потому, что он пренебрежительно относился к немцам вообще. Нет, среди них было много очень дельных людей. Но Гитлер представлялся ему дурно воспитанным человеком, чем-то вроде бойкого, наглого коммивояжера, укравшего идею чужой фирмы и выдающего ее за свою собственность.
Ведь подлинная раса господ — эта та, к которой принадлежит он, Томас Макнилл! Ему и его соотечественникам это всегда было известно. И они всегда себя так и вели. Они приходили в чужие страны и упpaвляли ими.
4
В месяцы, предшествовавшие приезду Форрингтона, Макнилл и Хаггер подвели итоги длительного, упорного труда. Сделано было многое. С общей точки зрения затраченные колоссальные средства могли бы быть оправданы хотя бы одним потоком «Л», но не он был целью концерна. «Л» был только средством, а целью был «М». Но этот мощный поток был недостаточным и загадочным. Во-первых, он действовал бесспорно смертельно только на мелких животных. Во-вторых, отражаясь на земную поверхность, поток «М» действовал в радиусе около ста пятидесяти метров, что также было незначительно. Но главное, это непостоянство действия! Вот в чем вопрос! Непостоянство! Ведь оружие, действующее по своему капризу, а не по воле бойца, оружие, способное внезапно отказать, это очень опасное оружие для его владельца.
Хаггер убеждал Макнилла, что если увеличить в несколько десятков раз количество энергии в потоке «М», то действие его будет бесспорно смертельным для всего живого — за счет увеличения массы. Тем же способом можно добиться и увеличения радиуса поражаемого поля. Подобные опыты не могли быть проделаны в лаборатории, но расчеты говорили в пользу Хаггера.
Что же касается непостоянства действия, то здесь, естественно, был тупик. Никакие расчеты и умозаключения не объясняли капризов «М». Совершенно очевидно было лишь то, что иногда «М» встречал какое-то препятствие. Препятствие в мало еще изученном космическом пространстве само по себе не было бы удивительным и, если бы оно было постоянным, тогда все могло бы быть преодолимым. Но это препятствие «М» встречал не всегда и без какого-либо порядка последовательности. Влияние космоса? Не замечаемые неточности в аппаратуре? Все предположения были взвешены, все было изучено и проверено, но ни ответа, ни подобия ответа не было найдено.
В предыдущую ночь, перед приездом Форрингтона небесная пушка действовала по координатам, известным в доме с почти квадратными окнами, смотрящими на древнюю крепостную стену в далекой, чужой столице. «Л» показал степное озеро, а «М» был бессилен поразить двух людей на нем.
Сэр Артур Форрингтон был нужен замку на Рейне. Кто, кроме него, мог помочь Хаггеру и Макниллу? Сделать поток «Л» невидимым, а поток «М» безусловно действенным — только старый Форрингтон, как говорил Томас Макнилл, на это способен.
— А если он не сможет помочь нам? — спросил Макнилла Хаггер за день до приезда сэра Артура.
— Тогда мы должны будем помочь себе сами!
5
Сэр Артур смотрел на желтые, мертвые скалы Эрастосфена. Короткие пояснения Макнилла заняли не более двух минут — Форрингтон, как обычно, не прерывал его вопросами Затем небесная пушка сделала новый прыжок, и «Л» принял на экран отражение земли. Сэр Артур как бы повис в воздухе над ночной гладью обрамленной камышами воды. Застрекотал киноаппарат, производивший съемку. По-прежнему, без перерыва, где-то очень далеко, металлический голос глухо тянул оум, оум, оум, оум… Контрольные аппараты тикали. Пушка чуть заметно вибрировала. Экран показывал мельчайшие детали. Озеро не было пустынным. Вот человек. Ни одно его движение не ускользало от трех пар внимательных глаз, наблюдавших за экраном.
Когда человек достал записную книжку и вечное перо, Хаггер нарушил молчание: