— О, какая замечательная мысль, дорогой мистер Макнилл! — воскликнул Хаггер.
— И, кроме того, подобное событие само по себе усложнит международную обстановку и может вызвать конфликт. Что вы на это скажете, дорогой профессор?
— Я могу сказать только одно, мистер Макнилл, — вы обладаете воистину государственным умом! — с глубоким убеждением ответил Хаггер. — Теперь я вижу, что вы очень хорошо все понимаете и я прошу вас извинить мою горячность.
Но Томас Макнилл еще не был вполне удовлетворен. Он продолжал, глядя на Хаггера с любезной улыбкой:
— Я могу сообщить вам также, что некоторые предварительные шаги для выяснения возможности удара по их Энергетическому Институту, деятельность которого вас так беспокоит, я уже сделал несколько ранее. Я дал предварительно поручение нашему представительству в Москве.
На этот раз Хаггеру оставалось сказать только одно:
— Я преклоняюсь перед вашей проницательностью и дальновидностью, мистер Макнилл.
— Но я должен признаться, что я принял в этом направлении окончательное решение именно сейчас, слушая вас! — этой великодушной подачкой Макнилл закончил свое совещание с Хаггером по поводу сведений, собранных Заклинкиным во время его путешествия в далекий сибирский край.
3
Информация мистера Смайльби вызвала весьма скорое появление в доме с почти квадратными окнами, расположенном в нашей столице, на одной из новых площадей, гостя из замка на Рейне.
Полномочный представитель мистера Макнилла привез с собой зашифрованные распоряжения, снабженные нужными подписями. Хотя этот путешественник и пользовался обычными путями сообщения, но он был облечен так называемой дипломатической неприкосновенностью.
Поэтому в его багаже, минуя неудобства таможенного досмотра, прибыл также и небольшой плоский чемодан, размерами немногим больший, чем наполненный бумагами деловой солидный портфель.
Поднятая крышка этого чемодана обнаружила бы гладкую никелированную доску, прикрывавшую содержимое, доверху наполнявшее чемодан. В правом углу доски находилось углубление, а в нем часовой циферблат. Большая стрелка указывала XII и была неподвижна, — часы не шли. Маленькой стрелки и стекла на циферблате не было.
Гость торопился и через полчаса после своего прибытия устроил совещание с мистером Смайльби и инженером Степаненко. Совещание было совершенно секретным.
В этом августе лицо, которое мы имеем право назвать «хозяином» дома с почти квадратными окнами, находилось в отпуску. Волей этого случая и в силу обстоятельств служебного положения коренастый дипломат мистер Смайльби исполнял обязанности отсутствующего начальника.
Высокое самостоятельное положение позволяло мистеру Смайльби проявлять всю решимость, свойственную его характеру.
4
Как-то негладко на этот раз вышло на работе у молодого инженера Анатолия Николаевича Заклинкина. «Беда одна не ходит» — и здесь не было у Толи отдыха, и здесь ждали его неприятности!
Получилось так, что в его отсутствие происходила сдача проекта. Работа была выполнена тем отделом проектной организации, где трудился и Толя. Могло затормозиться строительство хотя и весьма скромного, но очень нужного подсобного предприятия одного из заводов. Строители сильно «нажимали» на проектировщиков. Начальник отдела, человек в высшей степени занятый и несколько рассеянный, стремился выполнить задание досрочно и принял от Толи составленные им расчеты механической части и план размещения оборудования «на веру», без должной проверки.
При рассмотрении проекта вышел скандал. В толином творчестве экспертиза обнаружила грубейшие ошибки. Оборудование не обеспечивало проектной мощности. Требовались дополнительные станки, а для них не было места. Поэтому ломалась и строительная часть проекта.
Досталось всем крепко. Начальник отдела капитального строительства министерства, человек крупного роста и сильного характера, с головой, преждевременно поседевшей, но очень свежей, обрушил на головы проектировщиков свойственные ему и подобающие такому случаю крепкие словечки:
— Напороли? Переделывать будете? А срок? Срок, я вас спрашиваю? Бездельники! Тратите государственную копеечку! И на чем нарезались? На пустяке! Курятник, можно сказать! Объект!
Робкая попытка начальника отдела, ответственного за проект в целом, хоть как-нибудь оправдаться, только усилила справедливый гнев:
— Знаю я вас! Сами вы работаете, как вол, а других не умеете заставить! У вас там кошечек воспитывают!