Выбрать главу

Он тянет слова и не смотрит ни на кого, но видит всех. Он хозяин! Трудно перечислить все его владения — они называются интересами! Он имеет «интересы» во всех частях мира. Плантации и рудники, нефтяные вышки и мачты радиостанций, пшеница и железные дороги, каменный уголь и газетные издательства, производство пуговиц и заводы оружия — он везде! Он — воплощенная монополия, он хозяин, этот всесильный гражданин Западного континента. Он повелитель и этого Рейнского замка.

Каждого из присутствующих он может стереть с лица земли, холодно и разумно, если этого потребуют его интересы. Все слушают его здесь — что он скажет?

— Да, неудачны… — скрипит хозяин.

Но он деловой человек. Он знает, что бессмысленно ссылаться на обстоятельства, даже если они складываются не так, как хотелось. Причины неудач — только в людях.

Хаггер кажется маленьким в присутствии хозяина. Что тот решит? Что скажет хозяин?

Вести из столицы страны Советов вызвали у всех этих людей злобу и тревогу. Пусть не было кипящей воронки распадающейся материи на месте Института Энергии, пусть осужденный на смерть ученый остался жив — это не так уж важно. Хуже то, что нависший, казалось, призрак международных осложнений только призраком и остался. Конфликт не состоялся! Были принесены извинения, и весь персонал дома с почти квадратными окнами в столице был сменен. Смайльби «не сумел», плохой делец, неудачник.

— Поведение нашего премьера… — начинает один из прибывших в замок на Рейне вместе с председателем концерна.

— Неудачно… — перебивает тягучий голос босса. — У него не хватает мужества… — продолжает босс. — Обезьяна… ничего своего… подражает… коротконогий трус!

Все молчат. Хозяин сердится. Лучше помолчать, когда тот, кто умеет извлекать пользу для себя даже в визге свиньи, убиваемой на бойне, недоволен… Есть чем быть недовольным.

Начавшаяся кампания «против национального позора», поднятая было за океаном газетами концерна против извинений Советскому правительству и за конфликт, была прекращена на третий день. Но, по мнению некоторых из числа присутствующих, босс не совсем прав. Позиция оказалась слабой. А названный коротконогим трусом руководитель правительства Западного континента, ставленник монополистического капитала, не мог поступить иначе. Времена меняются! И трудно тому, кого босс назвал обезьяной, подражать известному сильному политику его страны начала века, который умел «говорить мягко, но держать наготове толстую дубину».

4

Пусть говорит мистер Хаггер! — так сказал длинноносый, похожий одновременно на ворона и на лису, хозяин концерна. Теперь он не тянет слова. Это сказано резко, босс здесь для дела. Хаггер — подчиненный, пусть говорит первым. Хаггер встает. Он смотрит прямо перед собой маленькими, не моргающими глазами в красных веках, лишенных ресниц. Висят тяжелые руки с поросшими рыжей шерстью пальцами. Голова, похожая на мумию, вставшую из древнего гроба, говорит:

— Мы можем дать поле площадью больше ста километров. Мы обработаем его в срок от двух до трех минут. У нас готовы данные для ряда решающих городов Востока, начиная с завтрашней ночи. Я не допускаю, что те неопределимые нами космические силы, которые мешали нашим опытам в малых масштабах, помешают нам при увеличенной плотности нашего «М». Но если это будет в отношении одного пункта, мы перейдем на другой. У нас очень большой выбор. Я гарантирую полный технический успех. Это первое. Прошу выслушать второе. Мы будем оперировать без помощи нашего Люкса. И нас не разгадают. Когда они поймут, они будут уже разбиты. Да. Брошены на землю. Уничтожены. Прошу выслушать третье. Нет смысла откладывать. Они могут уже догадываться о нашем существовании. О характере нашей силы — тоже. Что им нужно готовиться — тоже. Где мы находимся, они могут еще не знать, но могут и узнать. Прошу — начать нашу войну!

Так говорил профессор, в прошлом тайный советник третьего райха, господин Отто Юлиус Хаггер, счастливо уцелевший во время гибели рейха. Ныне — мистер Отто Ю. Хаггер.

Вновь «великий» поход на Восток. Горы трупов. Стертые с лица нации. Торжество меча и науки. А не благословлял ли из могилы своего достойного ученика граф фон Мольтке? Ведь господин фельдмаршал так и говорил: «Война должна вестись не только против армии противника, не только против его военных объектов, но и против его морали, против его чести, против самых основ его существования». Тотальная война!