Каменная пустыня стала действительно морем. По нему ходили высокие волны, вскакивали смерчи, сталкивались, падали, вновь вставали.
Буря распространялась. Она поднялась на окружавшие Море Спокойствия горы, закрыла их, перевалила через лунные хребты и охватила соседние пустыни, носившие названия Морей Кризисов, Ясности и Плодородия.
Невиданный и непонятный ураган бушевал на почти четвертой части лунной поверхности, обращенной к Земле.
Астрономы спорили у телескопов. Тысячи фотографов спешили увековечить происходящее. Кое-где на обсерваториях началась паника.
На четвертой минуте смерчи слились. Над волнами стал вытягиваться чудовищный конус. Он поднялся на колоссальную высоту и стоял, колеблясь, окруженный белым сиянием, около трех минут. Явление было ясно видно и невооруженным глазом. На восьмой минуте конус стал оседать и через двенадцать минут и семь секунд буря на Луне прекратилась.
В ближайшие трое суток Земля получала радиоволны, прервавшие нормальную связь. Теллургические токи препятствовали связи и по проволокам. Магнитные бури затихли только в конце третьего месяца.
После бури орбита Луны несколько увеличилась. Минимальное расстояние от Земли до ее спутника теперь составляет триста шестьдесят три тысячи километров, а максимальное равно четыремстам шестнадцати тысячам километров. Земной спутник повернулся на пятнадцать градусов и пятнадцать секунд в отношении своей оси. Ныне спектральный анализ говорит о том, что на Луне появилась разреженная смесь кислорода и азота, окружающая нашего спутника подобием земной атмосферы.
Подвергшиеся урагану места лунной поверхности изменили свои очертания. Горные хребты, разделявшие пустыни, названные земными астрономами морями рассыпались. Четыре лунных моря слились. Поверхность нового моря была изборождена высокими, застывшими волнами. Земные астрономы исправили лунные карты и назвали новую громадную пустыню Морем Сентябрьской Бури.
В ту же ночь Рейн на один час и двадцать минут обмелел в своем нижнем течении. Русло реки обнажилось. Рыбы наполняли ямы и зарывались в ил, в поисках спасения. Пароходы, буксиры, катеры, баржи и лодки лежали на боку на внезапно обсохшем дне реки и ждали. Они должны были ждать, пока Рейн не наполнит глубокую пропасть, похоронившую возвышенность, где еще вчера стоял так прочно и непоколебимо один из самых красивых рыцарских замков, сохранившихся в Западной Европе со времен средних веков.
ЭПИЛОГ
В числе других, в вечер дня покушения на Федора Александровича, был в старом Корпусе Института Энергии молодой человек, начинающий скульптор, брат одного из преподавателей Института.
Глубоко потрясенный, юноша слушал повесть, прочитанную по записям, начинавшимся на полу, у телефонного аппарата в кабинете Федора Александровича. Простые, понятные знаки продолжали рассказ о человеке до верхних ступеней остатков широкой каменной лестницы, спускающейся в актовый зал.
Тело человека, написавшего своей кровью эту правдивую повесть, лежало в гробу. Но голова была закрыта. Нельзя было видеть того, что было в жизни лицом простого русского человека Степана Семеновича, одного из технических служителей Института.
Молодой человек слышал, как между собой беседовали врачи. Кто-то сказал:
— Если бы я не видел своими глазами, я не поверил бы! Ведь он не мог даже дышать!
Врачи говорили о раздробленном позвоночнике, об уничтоженной нижней челюсти, о разбитой гортани и о других необходимых для жизни органах человеческого тела Многоопытный советский хирург, Семен Веньяминович, ответил своему коллеге:
— Мы иногда многого не знаем о пределах человеческой воли. Но мне доводилось быть свидетелем подобного…
И доктор Минц, точным языком специалиста, стал рассказывать о некоторых своих наблюдениях из опыта Великой Отечественной войны. Он вспомнил о бойцах, о солдатах, которые, будучи с точки зрения науки, мертвыми, еще сражались, переходя за предел смерти.
Молодому человеку посчастливилось. Он достал фотографию человека, о котором говорили.
Начинающий скульптор пришел ночью в пустую мастерскую и долго подготавливал глину, думая о человеке — погибшем, но победившем смерть.
Скульптор не заметил рассвета, но когда взошло солнце и осветило глину, на него уже смотрел образ героя — Степана Семеновича.
Войдите в актовый зал Института Энергии. На верху широкой каменной лестницы стоит Степан Семенович. Он внимательно и строго смотрит на вас из бронзы. На постаменте вы прочтете две даты — день рождения и день смерти.